В знак поддержки похлопываю её по бедру и прокручиваю рукоятку газа правой рукой. Бахамут медленно трогается. В лесу особо не разогнаться в любом случае, а до асфальтовой дороги ещё надо добраться.

— Что ж, с дырой в башке теперь кривляться будет затруднительно. Скажи мне, какими силами обладает Дом Архарц? Уточню, на Земле.

Драгана, подумав, отвечает:

— Типовая группировка, переброшенная на освоение новой планеты включает в себя командира — обычно кого-то из членов моей драгоценной семейки. Три-четыре офицера, тоже Квазары, не ниже серебряных. Два-три десятка рядовых бойцов, Квазары не ниже бронзовых или серебряные-золотые Войды, подбирающиеся к границе рейтинга. Их задействуют для развития с прицелом на будущее. И, наконец, полтора десятка обслуживающего персонала — крафтеры, инженеры, слуги.

— Хм, не очень большая численность, примерно равная вашей, если быть точным.

Спутница отделывается каким-то невнятным звуком. Опять ограничение информации со стороны Сопряжения? Впрочем, можно выдвинуть теорию, что в рамках всё того же псевдобаланса, закидывать сотни бойцов на новую планету будет несправедливо. По крайней мере, во время первого этапа.

— Дом Архарц никогда не распыляется на разные форпосты, — продолжает Драгана. — Всегда выбирает только один. С него начинается укрепление собственного влияния и подчинение окружающих секторов. Если достигнут успех, идёт экспансия. Если натыкаются на сильное сопротивление, сворачивают свою деятельность.

— То есть не их тех, кто будут биться до последнего патрона? Понятно. А что именно нужно твоим сородичам на типовой планете, включённой в Сопряжение?

Мотоцикл идёт по лесу в ровном темпе.

— То же, что и всем, — чувствую, как она пожимает плечами. — Ресурсы. Новые бойцы, редкие классы, чтобы передать их собственным членам, повышение РБМа за счёт уничтожения сильных противников и враждебных форм жизни, сильные способности, чтобы расширить свой арсенал. Чем выше забираешься по рейтингу, тем сложнее его улучшать, особенно на тех планетах, что давно стали частью Сопряжения. Именно на новых идёт всплеск рождаемости всевозможных тварей.

— И главная мясорубка, — добавляю я.

— Именно так.

— Чего хочет Ваалис? — искоса смотрю на неё.

Расширенный за счёт Глаз хищника сектор обзора позволяет контролировать и дорогу, и своего пассажира.

— Того же, что и все мы, — после долгой паузы отвечает Драгана.

— Мести, — говорю я в пустоту.

Не вопрос, но утверждение.

— Уничтожить Дом Архарц и отплатить за разгром, — добавляю следом.

Девушка никак не реагирует на слова, лишь губы чуть сильнее сжимаются в нитку.

— Вы знали, что они выбрали форпост в этом секторе, не так ли? Поэтому было важно заключить союз с нами. Ближайшая точка к лагерю противника, а также “враг моего врага” и всё такое.

Рука ушастой на моём поясе сжимается.

— Если в прошлый раз вы проиграли, что изменилось? На что рассчитывает Ваалис? Ты назвала его тактиком, значит, это не простая придурь, верно?

— Чем значительнее фигура, тем больше её тень, — смотря в сторону мелькающих сбоку деревьев, отзывается Драгана. — Он знает, что делает, и приведёт нас к победе.

Мне хочется поверить ей, но в словах мечницы сквозит одержимость игрока, который поставил последнюю мятую двадцатку на зеро. Он должен выиграть. Должен! Иначе букмекер сломает ему ноги.

Вскоре мы выбираемся на асфальт, и Бахамут охотно разгоняется, заставляя лес проноситься всё быстрее и быстрее.