Где-то в стороне Тай активирует Ионный барьер, и разряды электричества прыгают на ближайших зэков. Корчатся в спазмах дымящие и постепенно сгорающие люди. Катана в его руках мелькает неуловимой форелью, идущей вверх по реке.

Какой-то молодчик вытаскивает мертвеца из кузова пикапа, чтобы занять его место за гранатомётом, но наполненная белизной стрела разрывается перед самым его лицом. Ослепший орёт от страха, пока новая стрела не входит ему в глотку.

По правую руку от меня вздымается вал из светящихся бирюзовых силуэтов. Они летят в мою сторону сплошным потоком. Беззвучно кричат. Разрывают собственные лица. И что-то я не горю желанием близкого знакомства с этой хтонью.

Шустро смещаюсь прочь, на ходу стреляя в духов, но пули бесполезно дырявят мерцающие образы. Словно дым, они на долю секунды рассеиваются, но вновь собираются воедино.

Усиленный выстрел не имеет на них эффекта, как и Управляемая пуля. Уворачиваюсь под ускорением, опустошая барабаны Десниц без особого эффекта. Активирую Кокон иллюзий и фиксирую краем глаза, как за мной стелется череда послеобразов. Они действительно отвлекают призраков — какие-то меняют траекторию, нацелившись мимо меня.

Сбоку мелькает стрела, наполненная арканой до краёв. Успеваю зажмуриться, как она взрывается волной белоснежной энергии. Духи сгорают, всё так же неслышно крича.

Ищу глазами Самеди, но пока вижу только Тая, который схлестнулся с каким-то испанцем. Дерётся тот без какого-либо оружия, но в одну секунду оборачивается помесью человека и змеи. Лицо бороздит щель, челюсть отвисает, как у анаконды, способной проглотить кабана, длинные клыки вылезают наружу.

Позади слышу лай и знакомый нарастающий шум. Ракета таранит небольшую группу врагов, раскидывая их в стороны. Собачий чемпион мира по кёрлингу. За ним с небольшим отставанием бежит Гидеон. В одной руке плазменный пистолет Ушастика, и когда только Накомис успела его отдать, а со второй срываются сгустки огня.

Встречаюсь глазами с пиромантом и ору во всю глотку:

— Мэтт, тащи Ракету в форпост!

— Но!..

— НЕМЕДЛЕННО!

Парень кивает и, перехватив пса за ошейник, отступает к стене. Прикрываю их, вышибая мозги парочке недоумков, решивших выстрелить им в спину.

Покончив с этим оглядываю поле боя. Несколько вражеских пуль расшибаются о кинетический щит.

— Самеди! Ссыкун, ты, конченный! Долго ещё будешь прятаться?!

До меня доносится глубокий голос Франсуа:

— Хорошо красоваться, используя заёмную силу. Без своих друзей-чужаков вы бы подохли ещё до обеда.

Крутанувшись, нахожу его вдалеке стоящим подле джипа на высокой подвеске.

— Не тебе лечить меня. Использовавший предателя плачет о чужой хитрости? Ходячее, ты, ничтожество, будем драться или языками чесать?

Негр звереет, наливаясь дурной кровью. Вокруг него сгущаются духи. Интенсивность бирюзового сияния усиливается. Пытаюсь послать вызов на бой, но, похоже, расстояние слишком большое, кнопка не срабатывает.

— О, будем, определённо будем.

Он скалится так, что уголки губ растягиваются до ушей.

Из его тела выстреливают еле заметные бирюзовые нити, безошибочно находя больше половины оставшихся бойцов Фритауна. Каждый из них на долю секунды замирает, а потом, будто робот, бездушно бросается на меня. Эти твари стягиваются ко мне со всех сторон. Стреляют на бегу, замахиваются топорами, молотками и мечами.

Я стреляю с двух рук под Спуртом. Выкашиваю дюжины тел, но враги плевать хотели на собственную безопасность. Они подставляются под пули легко и непринуждённо. Во многом это облегчает жизнь защитникам. Бандитов выбивают, словно в тире.

Я смещаюсь Глайдом в сторону и уже почти врубаю Струны пустоты, но несколько марионеток прыгают ко мне, сжимая в руках…

Гранаты.