Его внимание привлекла груда доспехов и оружия, заблестевшего в свете факела. Доспехи, хоть и позолоченные и украшенные драгоценными камнями и богатым орнаментом, были погнуты и местами поломаны. Зато мечи, сияя холодной сталью, сразу завладели его вниманием. Он хотел было взять один из них, чтобы не чувствовать себя совсем безоружным, но снова холод сотнями игл пронзил его тело и заставил идти дальше.

Киммериец натыкался на мешки и слитки золота, на ларцы с украшениями, которые всю жизнь снились бы женщинам, хоть раз их увидевшим. Изысканная посуда, достойная королевского стола, лежала сваленная в кучи. Конан шел, рассматривая все эти диковины, и удивлялся, как все это оказалось в старом, прогнившем доме, у прожорливых чудовищ, которые даже понятия не имеют, что с этим делать.

Засмотревшись на груду боевых щитов, сверкающих алмазами, Конан чуть не упал, наткнувшись на что-то мягкое. Повернувшись, он увидел, что стоит перед неким подобием ложа, сделанного из множества кожаных подушек, расшитых золотыми и серебряными нитями. На этом необычном ложе покоился небольшой вытянутый предмет, напоминавший длинный ларец, прикрытый плотной черной тканью с вышитыми на ней мелкими звездочками. Конан осторожно потянул к себе черную ткань, под ней действительно оказался ларец из драгоценного сандалового дерева.

Опустившись на одно колено, король разглядывал находку. Не обнаружив замка, осторожно поднял крышку, готовый в любое мгновение отскочить в сторону и схватить любой из валявшихся поблизости мечей.

Сначала ему показалось, что перед ним на зеленой атласной подушке лежит, свернувшись в клубок, змея. Присмотревшись, киммериец понял, что это свернутый бич, но такой странный, каких он до сих пор не видел. Костяная рукоять была богато украшена золотыми колечками и мелкими сияющими алмазами, а сам бич искусно сплетен из множества узких полосок кожи, с прикрепленными к ней мелкими зеленоватыми колючками. На конце бича повис сморщенный темно-зеленый плод, сплошь покрытый такими же колючками. Конан осторожно прикоснулся к одной из них – она была совсем не острая и прогибалась под надавившим пальцем. Но не успел Конан убрать руку, как заметил, что лежащий перед ним хлыст начал меняться. Колючки, вплетенные между полосками кожи, стали светлеть и наливаться холодным белым сиянием. Плод, висящий на конце, вздрогнул и тоже мягко засветился. Теперь уже Конан не рискнул бы прикоснуться ни к одной из этих колючек – перед ним лежала проснувшаяся Смерть, тот самый Родраг, которого так боялись великаны и за которым он сюда пришел.

Пока он стоял и разглядывал странный бич, лежащий на подушке в драгоценном ларце, словно величайшее сокровище, снизу послышались грохот, возня и крикливые голоса. Великаны проснулись и, похоже, заметили исчезновение пленника.

Конан решительно взялся за рукоять, и она удобно легла в его ладонь. Живой трепет пробежал по всей длине бича – от костяной рукояти, плотно зажатой в могучей руке киммерийца, до самого конца, где был подвешен колючий светящийся плод.

Стараясь не шуметь, Конан двинулся к двери. Голоса становились все громче, и вдруг истошный визг Хозяйки разнесся по дому, вспугнув, наверное, всех ворон и летучих мышей, поселившихся под его дырявой крышей.

– Лестница! Смотри, он залез на чердак! Хозяин, что нам делать, он на чердаке!

– Замолчи! Как он мог туда залезть, когда ключ-то у меня! Вот здесь, в этом кармане! Или нет, в этом! Тоже нет… Посмотри, не выпал ли ключ на постель когда мы…

– Да нет тут никакого ключа! Говорю тебе, он на чердаке, остолоп! Где же тогда лестница?

– Клянусь рогами Голодного Демона, если он там, я его оттуда сейчас достану и съем живьем! – зарычал великан.

Слышно было, как он двигает стол к стене и что-то водружает сверху.