Нет, так я выиграю полсекунды, а этого мне точно не хватит. Надо отвлечь их чем-то посерьезнее. Ну почему, когда это нужно позарез, не появится какая-нибудь застрявшая посреди дороги фура? В фильмах плохие парни всегда сознаются во всех грехах прямо перед тем, как убить хороших парней, а у меня ни единого шанса все это записать!

— И все же… — продолжал Мендоса, прикурив сигару. Я сморщилась. Вообще-то мне нравится запах сигар, но ему об этом знать необязательно. — Вы привели нас прямо к ней. Я и не мечтал, что вы обладаете таким влиянием.

Я застыла. Прямо к ней? О чем, черт возьми, речь?

— По всей видимости, у вас есть некие рычаги давления на ФБР, раз уж они согласились организовать вам встречу. Мне казалось, это невозможно.

Земля ушла из-под ног.

— Мало вы в меня верите, босс, — проворчал громила справа от меня. Тот самый, который целился мне в голову.

Напрочь лишившись дара речи, я думала только о том, что нужно предупредить агента Карсон. Сама того не зная, я всех подставила.

— И никаких остроумных комментариев? — насмешливо поинтересовался Мендоса. — А я думал, это ваша фишка. Ты же говорил, это ее фишка, — мрачно покосился он на второго громилу.

— Так и есть. Она, мать ее, не знает, когда надо заткнуться. Наверное, вы ее удивили.

— Наверное, — согласился Мендоса, выдохнув здоровенное кольцо дыма.

У меня защипало глаза, но не от дыма. Что же я натворила?!

— К сожалению для вас, мы приняли кое-какие меры, чтобы вы гарантированно со всем вниманием отнеслись к возложенной на вас миссии. Жаль только, что меры эти оказались ни к чему. Теперь нам придется устранить всех, кто вовлечен в эту маленькую авантюру.

Мы ехали на юг и, на очередном повороте свернув на проспект Бродвей, двинулись в промышленную зону. Несколько минут я лихорадочно пыталась придумать, как добраться до телефона в сумке, и только чудом заметила, что мы оказались на территории зернохранилища с тремя высокими цилиндрическими силосными башнями и еще несколькими постройками то тут, то там.

Машина остановилась перед вооруженным охранником. Еще двое мужиков с оружием стояли в тени элеватора.

Мендоса опустил стекло:

— Где Рикардо?

— Все наверху, босс. Мы не знали, что вы хотите с ними делать.

С ними? От беспокойства закружилась голова.

— Ладно, сойдет. Скажи Барро попридержать коней. Я хочу это увидеть.

Охранник рассмеялся и по-испански велел кому-то по рации не торопиться.

Амбалы поволокли меня в элеватор. За нами пришел и Мендоса, и все мы поехали на подъемнике наверх. На последний уровень пришлось подниматься по лестнице. Когда мы оказались на конусообразной крыше самой большой башни, у меня подкосились ноги. Не потому, что было очень высоко. И не потому, что по мне хлестал ветер, подгоняя к краю. Кроме бандитов, на крыше было еще двое людей — Джессика Гуинн и Рейес Фэрроу. Мой Рейес Фэрроу. Но ведь это невозможно! Или он притворяется, чтобы усыпить бдительность этих гадов?

Оба были в крови. У Джессики по обеим сторонам рта виднелись следы от веревки. Под глазом расплылась жуткая гематома. Джессика сидела на коленях со связанными за спиной руками. Волосы трепались на ветру. От нее шел такой мощный страх, что сквозь него я едва видела окружающий мир. Но больше мужиков с пистолетами и больше того, что ее связали и взяли в заложницы, она боялась высоты. Причем сидела на самом краю металлического выступа.