|
И коллегу в кабинете угостить рюмочкой «Наполеона». Меняй привычки, Юра. Не будь жлобом. Достань из кармана «трешку» и купи своей Ирке пяток тюльпанов. Она же у тебя тюльпаны любит. Или ты про это забыл? А с другом, если уж так хочется сэкономить, можно и спирта на лимонной корочке трахнуть. А можно и на рябине. Ничуть не хуже французского коньяка. Поверь, он к тебе после этого только лучше относиться будет. Знаешь, как говорят? Попроще будь, и люди к тебе потянутся. Ладно, с этим вопросом - все. Но если я все-таки тебя не до конца убедил, вспомни, сколько всяких страстей ты передумал, пока ждал меня в наручниках. Ведь половины твоих страхов могло бы не быть, если бы не рост твоего собственного благосостояния. А страх - вещь противная и руки тебе вяжет. И за этим страхом потерять шмотки или Иркины побрякушки ты главного не увидишь. Ты свободу теряешь, Юра. Свободу мыслить и принимать решения, ни на кого не оглядываясь. Нам власть нужна. Мы создаем систему, а не набиваем себе карман. У тебя еще нет тех денег, которые и есть свобода. Они действительно только в очень большом количестве начинают переходить в качество. Так что давай, милый, дело делать. Я это дело начал, и я его буду продолжать, чего бы мне это ни стоило. Я запустил эту систему, и она уже набирает обороты. Я доведу это дело до конца. Пойми меня, Юра, - Саша вдруг заговорил тихо, и что-то непривычное послышалось Орлову в его голосе, - я придумал систему, я родил ее. Она - мой ребенок. И я буду ее оберегать и защищать. А ты своими необдуманными действиями можешь причинить ей вред. Я не имею права этого допустить. - Ты что, угрожаешь мне? - Нет, Юра. Я пытаюсь добиться от тебя понимания моего отношения к сложившейся ситуации. В настоящее время она может считаться достаточно критической и близка к выходу из-под контроля. Я просто пытаюсь это предотвратить. Пойми же наконец, нельзя служить одновременно Господу и Маммоне. Через мои руки уже сейчас, поверь, проходят очень большие деньги. Я бы давно мог купить себе «Мерседес», дачу в Барвихе, поменять свою комнату в коммуналке на прекрасную квартиру в хорошем районе, обвешать своих девок бриллиантами и ходить в лайковом пальто из «Березки». Поверь, я не делаю этого совсем не потому, что не ощущаю в этом нужды. Приобретая вещи, начинаешь цепляться за них и теряешь свободу. Ты становишься их рабом. Ты начинаешь бояться. Это во-первых. А во-вторых, я же тебе сказал, как я отношусь к своей системе. Это ребенок, сложный ребенок, а значит, требующий усиленного питания. Подожди немного, дай ему вырасти, и он начнет кормить своих родителей. Неужели это не ясно? - Хорош ребенок! - попытался пошутить Юрий Романович. - Как бы он, когда вырастет, не сожрал папу с мамой, - продолжал он задумчиво. - Как воспитаем, - пожал плечами Саша. - Ну, договорились, - сказал после непродолжительной паузы Орлов, считая деловую часть вечера исчерпанной, и посмотрел на часы. До отхода поезда оставалось чуть больше трех часов. Саша заметил его жест. - Отсюда до вокзала минут двадцать ехать, я тебя провожу. Не бойся, не опоздаешь. Я рад, что ты меня услышал. Нам предстоит серьезный разговор. - Куда уж серьезнее, - полувопросительно отозвался Орлов. - В чем я еще провинился? - Мы все виноваты чаще всего в том, что являемся обычными людьми и зачастую идем на поводу у обычных человеческих слабостей, - улыбнулся Саша. - Кстати, ты наелся? - Да-да, спасибо. Все было очень вкусно. - Вот и славно. Давай тогда перейдем в комнату, хватит этих кухонных разговоров. - А где же цветы, которые ты тут поливаешь, в отсутствие хозяев? - с ехидцей спросил Орлов, оглядывая комнату. - Растете, профессор, - шутливо-одобрительно заметил Саша. - Ну прямо доктор Ватсон. Я в этой квартире сроду цветов не видел. |
