Рэндал Гаррет. Шестнадцать ключейЛорд Дарси – 8
— Военно-морские соглашения с Румелией — это очень хорошо, — произнес лорд Сэфтон с самодовольной улыбкой на своем веселом круглом лице, — но скажите мне, Ваше Высочество, разве вам не показалось забавным то, что в Константинополе какой-то грек восседает на золотом троне, облаченный в императорский пурпур цезарей, и провозглашает себя наместником Бога перед сенатом и народом Рима? — Разумеется, милорд, — ответил принц Ричард, герцог Нормандский, наливая себе еще немного бренди. — Я думаю, это даже забавнее, чем офранцуженный викинг, восседающий на древнем британском троне и провозглашающий себя в точности тем же самым. Но для вас это все политика, не так ли? Румяное лицо лорда Сэфтона приобрело цвет надвигающегося апоплексического удара. Казалось, он собирался сделать принцу замечание типа: «Ей-богу, сэр! Как вы смеете? Кем вы себя считаете?». Затем, когда он внезапно осознал, кем себя считает Ричард Нормандский, он побледнел и одним махом выпил полный бокал опорто. Сидящий напротив лорд Верховный адмирал захохотал во все горло. Все еще посмеиваясь, он сказал: — Разница лишь в том, что народ Рима согласен быть с Джоном Английским, а не с Кириллом Византийским. И согласен уже семь столетий или около того. Это ведь король Генрих III был первым императором Священной Римской империи, Ваше Высочество? Ричард знал, что лорд Верховный адмирал дает лорду Сэфтону шанс прийти в себя. — Верно, — сказал он. — Был избран в 1280. Но королем Генрихом он стал только в 1283, после смерти Джона II. Дайте подумать... Следующие четыре короля также избирались императорами, затем, после окончания Первой Балтийской войны в 1420, во времена правления Гарольда I, корона Империи была провозглашена наследственным владением Англо-Французских королей и ветви Плантагенетов. Таким образом, Ричард Великий был первым, кто унаследовал этот титул. — Ну, — сказал лорд Сэфтон, по-видимому, уже пришедший в себя, — я думаю, что, в конце концов, не все ли равно, как Кирилл называет себя, не так ли? Все-таки он выполнил свою часть соглашения в Средиземноморье. — Кстати, об этом... Я полагаю, что по этому вопросу нам нужно хоть как-то договориться с Османлисом. — О, да. Нам непременно придется договариваться с султаном. Ричард уже не в первый раз за этот вечер спросил себя, что же заставило короля, его брата, назначить Сэфтона министром иностранных дел. Он ничем не выделялся, отличался несомненной медлительностью в принятии решений и имел провинциальный налет превосходства над всем и вся, что он считал «иностранным». Ну, какие бы у короля ни были на то причины, они были основательными; и если в этом было что-то большее, чем казалось на первый взгляд, то герцог королевской крови не имел об этом ни малейшего представления. Если бы Джон хотел его проинформировать, он бы это сделал. Если же нет... Что ж, это было личным делом Его Самого Великого и Ужасного Величества Короля. С другой стороны, Питер де Валера ап Смит, лорд Верховный адмирал имперского флота, Командующий объединенными флотами, рыцарь ордена Золотого Леопарда и начальник штаба военно-морских сил, был весь как на ладони. Он был мужчиной средних лет с темными вьющимися, тронутыми сединой волосами. У него был высокий морщинистый лоб, глубоко посаженные под густыми широкими бровями глаза, прикрытые тяжелыми веками; его крупный широкий нос был слегка искривлен, как будто он был когда-то сломан и затем заживлен без помощи целителя. Над его широким ровным ртом располагались густые кустистые усы, раскинувшиеся по обе стороны лица, что делало их похожими на кошачьи. Жесткие волосы окладистой, но коротко подстриженной бороды слегка завивались, как и усы. |
