Сестра Алессандра терпеливо пояснила:

— Ты не понимаешь, Никки. Нам бы хотелось, чтобы ты продолжила свою деятельность с нами, во Дворце Пророков. Конечно, сначала ты будешь послушницей, но в один прекрасный день станешь сестрой Света, и в этом качестве продолжишь делать то, что так хорошо начала сейчас.

Никки охватила паника. Жизнь стольких людей держалась лишь на тех ниточках, что протягивала она. В братстве у нее есть друзья, которых она любит. Ей так много нужно сделать! Ей не хотелось покидать мать и даже отца. Она знала, что отец плохой, но с ней-то он плохим не был. Она знала, что он алчный эгоист, но он по-прежнему иногда относил ее в кровать и ласково гладил по плечу. Никки была уверена, что когда-нибудь снова увидит проблеск в его голубых глазах, требуется только время. Она не хотела уезжать от него. По какой-то причине ей было отчаянно необходимо еще раз увидеть ту яркую искорку в его глазах. Никки знала, что эти ее желания эгоистичны.

Она сморгнула слезы.

— Я забочусь о нуждающихся, сестра Алессандра. У меня перед ними обязательства. Простите, но я не могу их бросить.

В этот момент в дверях появился отец. И застыл в неловкой позе, на полушаге, уставясь на сестру.

— Что тут происходит?

Мать встала:

— Говард, это сестра Алессандра. Она сестра Света и приехала…

— Нет! Я не допущу, слышишь?! Она наша дочь, и сестры не получат ее!

Сестра Алессандра поднялась, искоса глядя на мать.

— Пожалуйста, попросите вашего мужа удалиться. Это его не касается.

— Не касается?! Она моя дочь! Вы не получите ее!

Он рванулся вперед, чтобы схватить Никки за протянутую руку. Сестра подняла палец и, к изумлению Никки, отца отбросило назад яркой вспышкой света. Он с грохотом врезался спиной в стену и сполз на пол, хватаясь за грудь. Заливаясь слезами, Никки бросилась к отцу, но сестра Алессандра схватила ее за руку и дернула назад.

— Говард, — прошипела сквозь зубы мать, — воспитание ребенка — мое дело. Я несу дар Создателя. Когда договаривались о нашем с тобой браке, ты дал слово, что если родится девочка и у нее будет дар, только я буду обладать правом воспитывать ее так, как сочту нужным. Я считаю, что так надо, такова воля Создателя. Во Дворце Пророков у нее будет время научиться читать. Время научиться использовать свой дар во благо людям так, как это умеют только сестры. Ты сдержишь слово. Я об этом позабочусь. Не сомневаюсь, что у тебя есть дела, к которым ты должен немедленно вернуться.

Отец тер ладонью грудь. Потом опустил руки и, понурив голову, вышел. Но прежде чем закрыть за собой дверь, он встретился взглядом с Никки. Сквозь слезы она увидела в глазах отца ту самую искорку, будто он хочет ей что-то сказать, но потом искорка исчезла, и отец закрыл за собой дверь.

Сестра Алессандра сказала, что будет лучше, если они уедут сразу же и Никки сейчас не станет общаться с отцом. Она пообещала, что если Никки будет соблюдать правила, то после того как освоится, научится читать и пользоваться своим даром, она снова увидит отца.

Никки научилась читать, пользоваться своим даром и освоила все, что от нее хотели. Она выполняла все требования, она делала все. Ее жизнь послушницы была бесстрастно самоотверженной. Сестра Алессандра забыла о своем обещании, а если Никки напоминала ей, тут же выражала недовольство и находила очередную работу.

Через несколько лет после того, как Никки увезли во Дворец, она снова встретила брата Нарева. Никки столкнулась с ним совершенно случайно. Он работал на конюшне Дворца Пророков. Брат Нарев, пристально глядя на Никки, медленно улыбнулся.