— Сказал же: сожалею, что обидел тебя. Но ты ведь знаешь, что сама во всем виновата.

Джегань произносил слова почти с любовью. При упоминании о дворце лицо его смягчилось и приняло мечтательное выражение.

— Будет вполне пристойно иметь подобающее монументальное сооружение, которое добавит мне престижа.

— Ты, который всегда довольствовался полевой палаткой, теперь захотел жить во дворце? Почему?

— Потому что однажды я принесу Новому Миру правление Ордена. Люди должны видеть своего вождя в величественной обстановке. Но то будет больше, чем просто роскошь.

— Ну, разумеется, — съязвила Никки.

Джегань взял ее за руку.

— Никки, я с гордостью ношу титул Джеганя Справедливого. Ты права, настало время для такого шага. Я разозлился только из-за того, что ты сделала этот шаг, не посоветовавшись сначала со мной. Забудем об этом.

Никки промолчала. Видимо, чтобы подчеркнуть свою искренность, Джегань крепче сжал ее руку.

— Ты полюбишь дворец, когда он будет закончен. — Он нежно провел пальцами другой руки по ее щеке. — Мы будем жить там очень долго.

От этих слов внутри Никки что-то оборвалось.

— Очень долго?

Она впервые осознала, что тут было нечто большее, чем просто желание иметь дворец взамен разрушенного Ричардом Дворца Пророков. Ему нужно было что-то еще. То, что у него тоже отнял Ричард. Может это…

Никки вглядывалась в лицо императора в поисках разгадки, а он просто улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд.

— Строительство уже началось, — сказал он, уводя ее мысли в сторону. — Архитекторы и величайшие строители Древнего Мира собрались вместе, чтобы работать там. Каждый хочет быть частью великого проекта.

Никки сделала еще одну попытку.

— А Брат Нарев? Что он думает о строительстве подобного легкомысленного памятника одному человеку, когда столько еще нужно сделать для стольких нуждающихся?

— Брат Нарев и его ученики весьма благоволят к проекту, — на лице Джеганя промелькнула лукавая улыбка, — конечно, они тоже будут там жить.

И тут Никки осенило.

— Он собирается наложить заклятье на новый дворец, — изумленно прошептала она самой себе.

Наблюдая за ней, Джегань лишь улыбнулся, довольный ее реакцией.

Брат Нарев прожил во Дворце Пророков почти так же долго, как и Никки — около ста семидесяти лет, но, казалось, за это время, подобно ей, постарел всего лет на десять-пятнадцать. Кроме Никки никто во Дворце даже не подозревал, что он был кем угодно, только не конюхом — они не знали, что у него есть дар.

Все это время, она и все остальные почти не обращали на него внимания, а он, должно быть, изучал заклятье, наложенное на Дворец. Насколько она знала, большую часть учеников Брата Нарева составляли молодые волшебники из Дворца Пророков. Когда-то они имели доступ в хранилища и могли добывать информацию, которая помогала ему. Но действительно ли он способен на подобные вещи?

— Расскажи мне о дворце, — попросила Никки, предпочитая звук его голоса безмолвному взгляду кошмарных глаз.

Джегань впервые поцеловал ее как мужчина женщину, а не как насильник жертву. Никки стерпела поцелуй с обычным равнодушием, но император на сей раз, казалось, не обратил на это никакого внимания. Судя по улыбке, он явно получал от поцелуя удовольствие.

— Там будет галерея, миль пятнадцати в длину, проходящая через все залы.

Джегань взмахнул рукой, как бы рисуя в воздухе грандиозный силуэт дворца. Он говорил так, словно видел перед собой парящие в пространстве очертания.

— Никому и никогда не доводилось видеть ничего, равного ему.