Вати с фонарем поспешила догнать его, и перед Закатом легла его собственная тень.

— Наверняка кто-то уже проделывал такое. Наверняка…

Он не знал.

— Хотя с какой стати? — продолжила она негромко, словно беседуя сама с собой. — Авиары уникальны. Все знают, у какой породы какой дар. Никому ведь не придет в голову, что рыба научится дышать воздухом, если вырастет на земле. Так же никому не придет в голову, что обычная птица станет авиаром, если вырастет на Патжи…

Они продолжали идти сквозь мрак. Закат избежал многих опасностей, но понял, что вынужден почти полностью полагаясь на помощь Сак. Не идти вдоль ручья — в воде колышется твой труп. Не прикасаться к дереву — кора сочится ядовитой гнилью. Свернуть с тропинки — там твой труп с укусом смертомуравья.

Сак не разговаривала с ним, но каждое послание было ясным. Когда он остановился, чтобы Вати попила из фляги, и взял Сак на руки, то обнаружил, что птица дрожит. Она даже не клюнула его, как обычно делала в таких случаях.

Они остановились на небольшой полянке, окруженные кромешной тьмой. Небо затянули облака. Вдалеке слышался шум дождя по листве. Здесь это не редкость.

Подали голос ночеглоты: сначала один, за ним другой. Они так вопили, только убив или пытаясь спугнуть добычу. Стада креллей часто ночевали рядом с авиарами. Переполоши птиц, и почуешь креллей.

Вати достала трубку: не футляр для карт и вовсе не научную штуковину, судя по тому, как она держала ее, засыпая что-то внутрь с одного конца. Закончив, она подняла трубку, словно оружие. У ее ног лежал искалеченный труп Заката.

Он не стал расспрашивать об оружии, даже когда она вытащила что-то вроде короткого легкого копья и вставила его в трубку. Никакое оружие не пробьет толстую шкуру ночеглота. Ты либо избежал с ним встречи, либо уже мертв.

На плечо Заката спланировал щебечущий Кокерлии. Похоже, темнота сбивала авиара с толку. Почему они в джунглях ночью, когда птицы обычно помалкивают?

— Нужно двигаться. — Он усадил Сак на другое плечо и вытащил мачете.

— Ты понимаешь, что твоя птица все меняет? — тихо произнесла Вати, следуя за ним с мешком на плече и трубкой в руке.

— Появится новый вид авиаров, — прошептал Закат, перешагивая через свой труп.

— Если бы только это. Закат, мы считали, что у птенцов, выросших вдали от островов, не развиваются способности, потому что рядом нет других птиц, которые бы их обучали. Мы считали, что их способности врожденные, как, например, наша способность говорить. Она передается от родителей детям, но нам требуется помощь, чтобы развить ее.

— Может, так и есть, — ответил он. — Представителей других видов, вроде Сак, едва ли можно обучить разговаривать.

— А твоя птица? Ее обучали другие?

— Возможно.

Закат не стал говорить, что думает на самом деле. Это касалось только трапперов. Впереди на земле лежал труп.

Не его труп.

Он тут же вскинул руку, предупреждая очередной вопрос Вати. Что тут произошло? С большей части скелета содрана плоть, вокруг валяются клочья одежды, словно пировали животные. Возле трупа проросли маленькие, похожие на грибок растения, покрыв его крошечными красными усиками.

Закат поднял взгляд на могучее дерево, у подножия которого лежал труп. Цветы на дереве не распустились. У него вырвался вздох облегчения.

— Кто это сделал? — прошептала Вати. — Смертомуравьи?

— Нет. Перст Патжи.

Она нахмурилась.

— Это что… какое-то ругательство?

— Название. — Закат осторожно шагнул вперед, чтобы осмотреть труп.

Мачете. Сапоги. Видавшее виды снаряжение.