Рене размышлял об этом, проезжая под немым и темным сводом деревьев, который время от времени солнце с великим трудом пробивало одной из светоносных стрел. Внезапно, словно отдернули занавесь, кортеж вышел из темных сумерек на яркий свет. Они оказались перед озером, и, чтобы подойти к нему, требовалось только пересечь луг, словно вышедший из снов, — островок потерянного рая на земле. Множество цветов, не известных ни одному ботанику, исходили ароматом настолько глубоким и сладким, что он сулил вечное успокоение. Эта земля была исписана следами мифических птиц с диковинными голосами, изумрудными, сапфировыми и рубиновыми плюмажами, а на горизонте, подобно лазурному ковру, растянулось озеро.

Возглас блаженства вырвался у всех из груди, столь разителен был контраст между мрачным лесом и сияющим озером на ясном лугу.

Они пересекли луг. В траве раздавался шорох — свидетельство того, что они спугнули рептилий. Проводник, бывший всегда настороже, ударил несколько раз палкой и убил змейку в желтых и черных квадратиках, длиной едва ли в фут, укус которой был смертелен. На бирманском языке ее называли шашечницей.

Туземец объяснил путешественникам особенность ее укуса: все, кто был укушен, умирали вечером, на закате солнца, или утром, на восходе. Ни одна жертва — человек или зверь — не избежала печальной участи.

Наконец путники добрались до берега озера, где думали отдохнуть.

Пересекая луг, Рене убил нескольких птиц, похожих на куропаток, и странную маленькую газель, величиной с зайца. Франсуа оправдал прозвище Парижанин и без церемоний приготовил из газели и куропаток весьма приличное жаркое.

Не стоит и упоминать, что молодой человек припас для слонов обычные подношения, но заметил, что они не суетясь, но с нетерпением тянут хоботы к дереву с большими красными и белыми цветами наверху, похожими на цветы фуксии. Рене спросил Франсуа, по силам ли парижскому мальчишке взобраться на него. Тот охотно согласился и, взяв маленький кривой нож, влез на дерево и нарезал столько веток, сколько сумел.

Слоны взирали на эти приготовления с довольным видом: они гладили руки Рене так, словно хотели поцеловать.

Рене помог девушкам, с интересом наблюдавшим за проявлениями у животных почти человеческого разума, спуститься на землю. Когда они ступили на нее, оба слона бросились к ветвям и принялись за трапезу, испуская негромкие крики удовольствия и поглядывая с нежностью и признательностью на Рене и сестер.

На обед и сиесту путники расположились с удобством, оставив всякую предосторожность. Не верилось, что чудесный день в таком дивном месте грозит опасностью.

LXVIII

ИМПЕРАТОРСКАЯ ЗМЕЯ

Он спросил у Рене разрешения пойти развлечься после обеда и поохотиться на птиц.

Рене знал, что в джунглях, там, где есть павлины, обязательно водятся и тигры. Он предупредил об этом Франсуа, и тот с беззаботностью парижского мальчишки тут же сменил в мечтах вожделенного павлина на тигра. Парижанин захватил абордажную саблю и двуствольный пистолет Рене и ушел.

Едва Франсуа скрылся, как Рене стал жалеть, что отпустил неопытного охотника одного. Он осмотрелся, уверился, все ли спокойно вокруг, и крикнул Франсуа подождать. Прежде чем покинуть место стоянки, следовало предпринять кое-что для безопасности подопечных.