— Какая разница?! — отмахнулся от последнего вопроса младший брат. — Я иду на свою позицию.

— Ты остаёшься! — рука Ибрагима крепко сжала плечо дёрнувшегося было в сторону брата. — Я так решил, и не только как старший брат, но и как командир отряда. Понял? — И, не дожидаясь ответа: — Ты не задумывался, почему мы никогда не ходим вместе на одно и то же задание?

Идрис отрицательно покачал головой.

— У нашего отца и матери должен остаться хотя бы один сын. — И тут же, не давая опомниться: — Ты остаёшься. Я всё сказал! — и после этих слов, убрав руку с братского плеча, Ибрагим отодвинул того чуть в сторону и, широко шагая, направился к ожидающим его появления моджахедам. А Идрис остался стоять на месте, глядя ему вслед и не зная, как поступить — броситься следом, нарушая приказ командира, или вернуться назад, послушавшись увещеваний старшего брата. Наконец он определился и, круто развернувшись, зашагал в противоположную сторону. Братья удалялись друг от друга всё дальше и дальше… Наконец высокая фигура старшего брата скрылась за деревьями, а Идрис шмыгнул в их землянку и повалился на спальник, расстеленный поверх настила из ровных ореховых палок. Идти и охранять Барбару он не собирался.

— Командир, чехи! — голос шедшего впереди всех Ляпина прозвучал как-то слишком растерянно.

— К бою! — не громко, лишь бы его услышали имеющие радиостанции командиры троек, скомандовал капитан Гуревич и, осторожно потянув вниз предохранитель, начал уходить в сторону.

— Отставить, командир, отставить! — поспешно затараторил Ляпин, словно боясь, как бы шедшие за ним разведчики не наделали глупостей.

— Какого хрена? — не соображая, что происходит, возопил уже ощутивший выброс адреналина, командир группы. — Доложи, что происходит? Где чехи?

— Командир: дед, мальчишка! — коротко отрапортовал Ляпин, сообразив, что ещё секунду, и на его голову посыплются командирские шарабаны.

— Где? — чуть не рявкнул уже едва сдерживающий эмоции Гуревич.

— Тут, — вякнул боец и умолк, видимо соображая, что говорить дальше.

— О, мама мия! — поняв, что война откладывается, капитан картинно закатил глаза и широким шагом направился к стопорнувшемуся головному разведывательному дозору.

Какого же было его изумление и негодование, когда он, наконец-то перевалив небольшой бугорок, за которым скрывалась от его взора головная тройка, увидел перед поигрывающим стволом Ляпиным стоявшего на коленях белобородого деда и прильнувшего к его плечу совсем небольшого светловолосого мальчугана.

— И какого хера вы на них вылезли? — возмущённо воскликнул Гуревич, соблюдать тишину в этом месте смысла уже не было. — Они что, иголки в стогу? Б…

— Да они вон за теми деревьями… начал оправдываться Ляпин. — Я заметил их, когда уже на полянку вылез. Они ж тоже меня наверняка увидели…

— Ох-х-хо-хо, ладно, радуйся, что ты хоть не на чехов вот так вот напоролся! — Гуревич замолчал, обводя взглядом застывшую в ожидании его команды головную тройку. — И что теперь с ними будем делать? Ну что молчишь? — взгляд группника упёрся в неподвижно стоявшего Ляпина. — У нас проблема. А раз мы засветились по твоей милости, то тебе ситуацию и разруливать.

Капитан видел, как побледнел лицом Ляпин, как скис и едва нашёл в себе силы проглотить застрявший в горле комок стоявший на коленях дед. К чему должны быть готовы спецы ради сохранения тайны пребывания на вражеской территории, похоже, хорошо знали не только стоявшие рядом разведчики, но и этот убелённый сединами старик.