— Хм… Ты не похожа на мальчика, — сообщила Бетси.

— Она девочка! — сказала Маус.

— А тогда почему её зовут Шрамом?

— Да не Шрамом, а Шармом, — объяснила Маус.

— А-а-а. — Бетси, кажется, поняла.

— По-настоящему меня зовут Шейлой, — сказала я Бетси. — Можешь так меня и называть.

Я как-то не сразу поняла, что «Шарм» похоже на «Шрам». Наверное, стоит что-нибудь ещё придумать.

Бетси сказала:

— Это мой пёсик Ойчи. Хочешь его погладить?

— Хочу. — Я наклонилась и погладила коробку. — Хороший пёсик. Ойчи хороший.

Бетси подняла коробку и прижала к уху. Потом поставила на землю и заявила:

— Ойчи говорит, что ты ему нравишься, Шарм Шейла. Он чует, когда человек по правде любит собак.

Я ничего не сказала, только мило улыбнулась.

Миссис Эллис пригласила меня перекусить. Я позвонила домой, и мама разрешила. Мы с Маус ели бутерброды с арахисовым маслом, а Бетси — колбасу, без хлеба, без ничего. Коробку она поставила на стол рядом с тарелкой и время от времени делала вид, что кормит Ойчи.

— Ойчи обожает колбасу, — сказала она мне.

А потом наши мамы отвели нас в Центр искусств записываться в дневной лагерь. Вообще-то это частная школа, но по виду не скажешь. Она похожа на старинную усадьбу с огромными деревьями вокруг. Никогда не видела таких школ. Маус ходит не сюда, а в обычную. А вот Бобби Эгран давно здесь учится. Потому что в обычной школе он отказывался делать домашние задания. Только клеил и клеил свои модели, а если учителя его заставляли, поднимал жуткий скандал. И поэтому почти всё время проводил на скамейке у кабинета директора. Здесь же ему разрешают мастерить сколько угодно. Мама Маус называет Бобби гением, но сама Маус этого убеждения не разделяет.

Мы вместе провели день в лагере. Маус тоже посещает занятия первый год — ей только исполнилось десять, а значит, мы с ней там самые маленькие. Из-за этого Либби ещё больше нос задирает. Я рассказала Маус, что Либби считает себя великой балериной, а на самом деле танцует как слон. Ну, не совсем как слон, конечно, — уж очень она тощая.

В этом дневном лагере столько интересного! Но больше всего мне понравилась керамика: берёшь кучу мокрой глины и пытаешься придать ей форму кувшина на гончарном кругу. Мы с Маус туда и записались. Учительницу зовут Дениз. Она ходит босиком. Я бы тоже с удовольствием разулась, но боюсь наступить на пчелу — вдруг ужалит. Однажды такое случилось с младшим братом Питера Хэтчера. Наверное, когда тебя жалят в стопу, это гораздо больнее, чем в руку, например. Интересно, Дениз когда-нибудь наступала на пчёл?

Когда занятия закончились, Маус позвала меня поплавать.

— Ты каким стилем лучше плаваешь? — спросила она. — Я — кролем.

— А я всеми одинаково.

— Тогда, может, поучаствуешь в соревнованиях? У нас каждое воскресенье заплыв.

Она, наверно, не поняла, что я имела в виду. Поэтому я говорю:

— Нет, я вообще-то не люблю соревнования. От них никакого веселья.

— Ну и ладно, хватай купальник и пошли. А то я скоро растаю на этой жаре.

— Сегодня не могу, — говорю. Я не собиралась ей признаваться, что не умею плавать.

— Почему?

— Простудилась.

— Чёрт! А голос у тебя не больной. Может, у мамы спросишь?

— Не могу. Я обещала, что сегодня не пойду.

— Ну хоть ноги-то помочить можно? — настаивала Маус.