– Это не вы позвонили в полицию? – спросил Федосеев, докуривая сигарету. Только пошел обстоятельный разговор, а табачок уже на исходе.

– Кому-то нужно было это сделать. Хотел было уйти… да натоптал уже. Наверняка чего-нибудь отыщется, будут меня искать. – Прищурившись, спросил: – А мне это надо? Думаю, чего же осложнять ситуацию.

Перед ним стоял человек, много повидавший, битый жизнью. Такие люди обычно больше наблюдают, нежели говорят. А уж если что-то произносят, так только крепко подумавши.

– Все так…

– Думаете, что это Владлен сделал? – В голосе татуированного прозвучало откровенное сомнение. Чувствовалось, что в этой компании он был за главного. Собственно, и не удивительно с таким-то послужным списком!

Вот они, побочные последствия табачного гостеприимства: мы тебя угостили сигареткой, уважили, ответили на все твои вопросы, теперь твоя очередь быть откровенным. Следовало подчиниться неписаным правилам радушия, иначе в следующий раз общаться с ними будет значительно труднее. А уж из этого матерого человечища и вовсе слова не вытянешь, даже если будешь тянуть клещами.

Откинув сигарету в сторону, как бы подведя черту под состоявшейся беседой, майор произнес:

– Трудно так сразу сказать. Разобраться во всем надо… А потом ведь несколько килограммов тротила – дело нешуточное, его где-то раздобыть нужно. Провезти через весь город, как-то хранить, чтобы не нашли… Это не каждый сумеет. Может, еще что-нибудь необычное заметили?

– Кроме этой машины, что у плетня остановилась, еще одна подъехала. Заезжать в поселок она не стала, а просто стояла около леса. А когда взрыв прогремел, так она сразу уехала.

– Может, это грибники подъехали? – предположил Федосеев.

– На грибников не похоже. Обычно те с ведрами по лесу шастают, а эти даже из машины не вышли, чтобы размяться, только приоткрыли окошко и все на дом смотрели, – махнул татуированный рукой с дымящейся между пальцами сигаретой. – Может, я и ошибаюсь, но у меня такое впечатление, что они просто следили за домом.

– А модель машины не запомнили?

– Далековато было… А потом меня это как-то особо не интересовало. Своих дел полно.

– У меня еще такой вопрос: а среди убитых хозяин был?

– В комнату я не проходил, сказал уже, мало ли чего… Поэтому не рассмотрел. Ведь и меня могут ненароком приплести.

– Случалось?

– Доводилось, – скупо обронил татуированный.

– А может, вы пройдете со мной, посмотрите, есть ли там хозяин?

Отбросив сигарету в сторонку, татуированный невесело произнес:

– Пойдемте, если нужно.

– Подойдите сюда, – пригласил Федосеев татуированного.

Похрустывая стеклом, разбросанным по полу, мужчина приблизился.

– Взгляните на этого человека… Это случайно не хозяин дома?

Мужчина приблизился. Понять его чувства можно – все-таки разглядывать приходится не полотна Третьяковской галереи, а обезображенный взрывом труп.

– Трудно сказать. Лицо изуродовано, осколками побито… Вроде бы похож, а вроде бы чего-то не хватает.

– А одежда его?

– Парень он был модный, – неопределенно пожал плечами татуированный. – Одежды у него было много, в одних брючках и в одной рубашечке не ходил.