Изменить размер шрифта - +

Заказываем мы с корешем пиво из выращенной в полях экологически чистой моркови, естественно. «Carrot beer», коротко говоря.

Пока нам наливают, мы с Люцифером начинаем разговаривать. Когда люди многое друг о друге уже знают, они начинают делиться своими взглядами на различные сферы бытия и сознания. Если взгляды сходятся — хорошо, если нет — интересно. Вообще все друг о друге знать нереально, да и рано или поздно россказни об уже случившемся надоедают. Узнавая же мнение собеседника по какому-либо вопросу, этого человека можно узнавать лучше, чем если бы он сам о себе рассказывал.

«Бродвей» был все таким же, как прежде. Таким я его увидел во время первого визита сюда. Квадратные разноцветные столы блестят в свечении ламп, стулья перед барной стойкой никогда не пустуют, из акустических преобразователей льется классическая музыка как минимум столетней с лишком давности, что-нибудь типа альбомов «Пинк Флойда», песен «Скрябина» или композиций Стинга, по залу плывет гомон общающихся посетителей, но не напрягающий, а обволакивающий, гипнотизирующий, к такому слух тотчас приспосабливается.

Клиентура здесь спокойная. В основном люди за тридцать пять и больше, хотя и молодежи хватает. В смысле тех, кто даже младше нас с Лютиком, а мы четвертаки уже далеко не вчера разменяли. Но буйная молодежь сюда не заходит. Кому не хватает приключений, те в это время суток предпочитают шастать по увеселительным заведениям другого пошиба. В общем, двум медикам, которые зашли в «Бродвей» выпить морковного пива и расслабиться, здесь комфортно по умолчанию.

Морковное на вкус похоже на сок из нее самой, морковки, этого не избежать, но при этом напиток хмелящий. Имеет характерную «кислую» нотку в послевкусии, свидетельствующую о наличии алкоголя… Для тех, кто распробует, — «кэррот бир» отличный выбор.

— А помнишь, старина?..

О, это уже другая стадия разговора!

Когда общаются двое, имеющие полное право называть друг друга «старина», у которых в прошлом много пережитых вместе ярких моментов, и без лишних слов все ясно.

— Это было незабываемо, брат!

Обычно ответ бывает таким, ну или чем-то в подобном ключе.

 

Буря начала утихомириваться где-то к середине ночи, окончательно угомонившись лишь под утро. Я не спал и не сплю в привычном смысле этого слова. Лежу, напряженно вслушиваясь в окружающую обстановку, то открывая, то закрывая глаза, иногда проваливаясь в дрему.

Я понимаю, что нахожусь в зыбком положении: найденный дом не безопасен, он не защищен должным образом от напастей внешнего мира. Даже крыша протекает, хотя главное не это, а уязвимость перед более существенными неприятностями. Да и внутри может таиться что угодно, я же не залезал во все темные углы. А в любом из них с легкостью скроется коварный монстр…

Пролежав некоторое время на голом полу, я чуток восстановил силы, после чего развернул спальник и упаковался в него. К тому времени, когда начало светать, я все же смог полноценно заснуть. Сон получился тревожный и неглубокий, но в нем хотя бы голоса отсутствовали.

Пробуждение наступает не раньше полудня. Тягучий сон уходит нехотя. Наконец я выбираюсь из спальника и выглядываю в окно. Склон испещрен пятнами луж и блестит полосками ручейков, в отдалении шевелятся кроны деревьев. Тучи разошлись. Небо синее, солнце поднялось, вошло во вкус и сияет, блин, как сверхновая. Надо продолжать путь…

Я присаживаюсь на расстеленный спальный мешок, скрестив ноги в позе по-турецки, прикрываю веки, очищаю сознание от мыслей и прислушиваюсь к ощущениям. Кажется, моя цель еще очень далеко. В смысле, то самое место, куда мне нужно в итоге добраться. Предоставлен я сам себе и теперь целиком и полностью могу посвятить силы и время выполнению задачи.

Какой именно? По ходу дела разберусь.

Быстрый переход