Опять я не совсем понимаю, что он имеет в виду, однако переспрашивать не стоит. Напряжение, которое у меня появилось внутри, нарастает. Протяжно выдыхаю — у-уф! — и настраиваюсь, изготавливаясь к очередной телепортации.

Я понятливый, меня сейчас зашвырнет из этой секретной «буферной» локации обратно в крепкие объятия Зоны. Потом обязательно найду сюда тропку и вернусь! Интересно, о чем написано в книгах «Живая легенда», «Сойти с обочины» и «Ловчий желаний», на одной из полок тайного архива приметил я краем глаза корешки с такими названиями и трилистниками радиационной опасности…

Я закрываю глаза и представляю Лютика, который что-то там наивно рассуждает о любви и смысле жизни, потягивая морковное пиво. Я представляю маму, она готовит самые вкусные пирожки в мире, о которые я все время обжигал язык. Гляжу на Серегу, Марлина, с которым мы вместе с самой школы и никогда не расставались насовсем, пока я не ушел в Зону. Вижу папу Толю, которого всегда любил и люблю, несмотря ни на что. Именно он меня когда-то научил читать и писать, задолго до школы…

И я представляю Нелли… Эли?.. К ней, как оказалось, я испытывал нечто большее, чем думал поначалу. И деда Макарыча, которому почти удалось убедить меня в том, что безымянная ветхая деревушка — невзрачное, не представляющее для меня интереса местечко, почти убедил… и он же обучил меня первым премудростям хождения. И Машу ощущаю, окрасившую мои последние ночи в родном городе в яркие, незабываемые тона. Надо же, и свою попутчицу вижу, черноволосую и смуглую, роковую красотку, чья копеечная заколка чем-то помогла мне, поспособствовала пройти через все ужасы Зоны… выжить, дойти и стать тем, кем я стал здесь и сейчас.

Незабвенные мои люди…

Человечество достойно того, чтобы жить. Даже если порой кажется, что оно все делает для того, чтобы себя убить.

Надо только помочь человекам уцелеть, не позволить чему-то иному, нездешнему, отобрать у нас шанс добраться до звезд и распространить надежды на выживание за пределы одной планеты.

— Жизнь — это дорога потерь, — слышу голос ангела-хранителя не во сне, а наяву. — Она только поначалу притворяется сказкой, но сколько обретем, столько и потеряем. Чем дальше проходишь, тем больше теряешь. Нам доступна только одна сказка — мы сами, в нас, несмотря на невзгоды, столько всего прекрасного!.. Верь в эту сказку, и тогда будет проще не оглядываться в пути.

— Жизнь — это и дорога находок, потеря восполнится обретением, — упорно настаиваю я, не открывая глаз, чтобы отрешиться от уже пройденного пути. — Твоя ходка заканчивается, моя начинается… Я оправдаю твою веру в меня, ты знаешь.

Нащупываю в кармане круглый, как планета, талисман, сжимаю его пальцами, и он дарит мне частицу тепла.

Я здесь ради тебя, мой мир.

Делаю первый шаг, второй, третий, четвертый и ухожу по кажущемуся бесконечным коридору прочь в ожидании, что вот-вот навалится знакомая смертеподобная тьма, и я исчезну… Надеюсь, чтобы воскреснуть совсем в другой точке пространства, а может, и времени.

— Мы зовем себя сталкерами! — слышу вдруг. — Теперь и ты, по праву. Когда-то обязательно побываешь на моем месте, дождешься и встретишься с ловчим, прошедшим круги рекрута, неофита, адепта и мастера. Будешь знать, что пожелать идущему после тебя в пятый круг. Удачной ходки, Сталкер!..

…Договор с людьми подразумевал, что ОНА не останется наедине сама с собой.

Страшный это собеседник — собственные темные мысли. Вынужденный, порожденный вселенским одиночеством.

Чего только не возникнет в обладающем чувствами разуме, брошенном на произвол собственных неутоленных страстей…

Тогда никому и ничему вокруг мало не покажется! Окружающим уж лучше ни в коем случае не допускать искры, от которой разгорится мировой пожар.