У края кровати предводитель Макдоннеллов вновь замешкался, не зная, куда смотреть и где садиться. Сабрина не поднимала глаз, будто не замечая мужа, а он мог видеть только складки одеяла, покрывавшего ее искалеченные ноги. Высокомерно вздернутая голова как бы подсказывала, что на кровати ему нет места, туда его больше не приглашают, и Морган снова почувствовал прилив ничем не объяснимого гнева.

Чтобы как-то выйти из неловкого положения, выставил вперед руку с цветами, которые долго собирал, раскалывая снег в долине у озера. Сейчас, под взглядом гордой принцессы, букет смотрелся просто жалким пучком полевых сорняков. Такой женщине, как Сабрина, следовало дарить не убогие сорняки, а огромный букет пышных садовых роз.

Морган чуть было не отдернул руку, захотелось швырнуть цветы в огонь, где им и было место, но было слишком поздно. Вокруг тонких стеблей сомкнулись длинные пальцы, причем Сабрина постаралась взять букет так, чтобы не коснуться руки мужа.

— Спасибо, очень мило с твоей стороны, — сказала она вежливо и положила букет поверх одеяла.

Морган придвинул стул и оседлал его. Воцарилось гнетущее молчание. Первой его прервала Сабрина:

— Весьма сожалею о гибели твоего коня. Чувствовалось, что она говорит искренне, а не из вежливости. Морган оценил это и ощутил, как горестно кольнуло в сердце.

— Думаю, Пука ничего даже не понял, все произошло мгновенно.

У Сабрины вырвался горький смешок:

— Именно это сказала Ив о смерти твоего отца. Надо полагать, у Макдоннеллов принято считать, что, если человек уходит из жизни быстро и безболезненно, жалеть о его смерти не приходится. — Больная явно неправильно истолковала слова Моргана.

Когда она подняла взгляд и посмотрела прямо в лицо мужу, в ее голубых глазах стоял арктический холод, и великан невольно поежился, ему стало стыдно за себя и очень неуютно. Почему, черт возьми, она не плачет? По словам Дугала, его дочь восприняла известие о том, что никогда не сможет ходить, очень спокойно, почти равнодушно. Можно подумать, что все ее слезы замерзли на том выступе над пропастью. Морган неожиданно вспомнил солоноватый вкус ее слез на кончике своего языка в минуты любви. Прокашлявшись, он заговорил:

— Со слов Рэналда мне все известно о подлых делах Ив. Она дважды пыталась убить твоего батюшку, и в первый раз мой отец… — Морган поперхнулся на этом слове. Мучительно трудно признаваться в том, что твой собственный отец причастен к заговору, который едва не положил начало кровавой бойне. — Мой отец сам одобрил ее план. Рэналд рассказал, как дело было тогда, в замке Камеронов. Изначально предполагалось, что после того, как Ив зарежет кинжалом Дугала, Макдоннеллы нападут на своих заклятых врагов и перебьют всех, но твой отец предложил сложить оружие перед банкетом. Поэтому Рэналд выскользнул из-за стола и отправился на поиски Ив, чтобы остановить ее. Но было уже поздно. Она уже обзавелась кинжалом и спряталась за гобеленом. И, нанося удар, промахнулась. Теперь мне все ясно, и я готов принести извинения твоему батюшке и твоему клану.

— Да, наверное, так и нужно сделать, — сказала Сабрина таким тоном, будто ее это нисколько не касалось.

Ее равнодушие больно ранило Моргана. Создавалось впечатление, будто он беседует с мало знакомым человеком, которого их разговор нисколько не интересует, но из вежливости он готов делать вид, будто слушает, и даже считает необходимым время от времени вставлять ничего не значащие реплики.