Линдсей поковылял к мальчику, который уже стоял на месте и ловко управлялся со змеем.

— Привет, старик! — сказал мальчик. — У тебя есть записи?

— Какие записи?

— Ну, видео, аудио, что-нибудь с Совета Колец. Ты же оттуда, верно?

Линдсей машинально попытался прибегнуть к дипломатическим навыкам и при помощи несложной сети спонтанной лжи создать для мальчика достоверный образ. Но в сознании было пусто. Он поперхнулся. Время шло, пришлось выпалить первое пришедшее в голову:

— Я — бродяга. С Царицына Кластера.

— Да? Постгуманизм! Уровни сложности Пригожина! Основные принципы пространства-времени, фрактальные масштабы, ур-пространство преконтинуума! Верно говорю?

— Мне нравится твой змей, — уклончиво ответил Линдсей.

— Древняя катаклистская эмблема, — пояснил мальчик. — Старых катаклистов у нас тут уйма. Этот змей привлекает их внимание. А вот цикада мне попадается первый раз.

Цикада… Ах да, гражданин ЦК. Царицына Кластера. Уэллспринг всегда питал слабость к сленгу.

— А ты здешний?

— Точно. Меня звать Абеляр. Абеляр Гомес.

— Абеляр… Необычное имя.

Мальчик засмеялся:

— Может, у вас в ЦК и необычное. А у нас в Республике каждого пятого зовут Абеляр. В честь Абеляра Линдсея, большой исторической шишки. Да ты и сам, наверное, слышал. — Мальчик слегка помедлил. — Он одевался точь-в-точь как ты. Я видел картинки.

Линдсей обратил внимание на одежду мальчика. Юный Гомес носил поддельный костюм для низкой гравитации, жутко обвисший.

— Да я знаю, что отстал от моды, — сказал он. — А что, они тут очень с этим Линдсеем носятся?

— Ты себе представить не можешь, — отвечал Гомес. — Вот хоть в школе. Здесь школа полностью древняя. Заставляют читать книгу Линдсея. Шекспир — называется. Перевод на современный английский Абеляра Линдсея.

— А что, очень скучно? — спросил Линдсей, чувствуя покалывание дежа вю.

— Тебе, старик, крупно повезло. Ты не обязан был ее читать. А вот я прочел эту хрень от начала до конца. Там ни слова о спонтанной самоорганизации.

— Просто ужас, — кивнул Линдсей.

— И там же одни старики. То есть не поддельно старые, как презервационисты, и не старые психи, как старик Пони…

— Ты имеешь в виду Понпьянскула?

— Ну да, хранителя… Нет; там в книжке все очень быстро снашиваются. Злятся, дергаются, болеют… В общем, тоска.

Линдсей кивнул. Все возвращается на круги своя…

— Ты возмущен контролем над твоей жизнью, — предположил он. — Ты и твои друзья — радикалы. Ты хочешь изменить положение вещей.

— А зачем? Я же тут у них всего на шестьдесят лет. А проживу — сотни. И такого еще наделаю! Только на это нужна уйма времени. Большие дела! Великие! А не как у этих худосочных людишек из прошлого.

— Какие же это будут дела?

— Распространение жизни. Разрушение планет. Строительство миров. Терраформинг.

— Понятно…

Самоуверенность мальчишки была просто поразительной для его молодых лет. Должно быть, сказывалось влияние катаклистов. Они всегда были охочи до немыслимых, на грани сумасшествия планов, так и кончающихся ничем…

— Но сделает ли это тебя счастливым?

— Ты не из дзенских серотонистов? — Взгляд мальчика сделался подозрительным. — «Счастье»… Что за фигня такая? К черту счастье! Мы говорим о вселенной.