Паоло извлек из-под пончо маленький акриловый ящичек. Внутри лежали два каменных кубика с белыми точками на гранях. Кости.

Линдсей облизнул пересохшие губы. Он видел кости на Совете Колец. Заразная, прилипчивая игра. Азартная. И не только из-за денег — эти кубики решали вопросы куда более важные. Тайные соглашения. Вопросы первенства. Секс. Борьба внутри генолиний между людьми, отлично знающими, что они полностью равны. Кости решали все — быстро и окончательно.

— Я могу помочь вам, — сказал Линдсей. — Давайте поговорим.

— Мы сейчас должны быть на вахте. Радиомониторинг. Мы уходим, мистер секретарь.

— Я иду с вами.

Установив на место каменную заслонку, шейперы нырнули в темноту. Линдсей старался не отставать.

Тарелочные антенны шейперов были вкопаны в грунт по всему астероиду. Чашеобразные кратеры являлись готовой основой для замаскированной медной сетки отражателей. Все антенны были подключены к центральному процессору — сложному комплексу полупроводников, укрытому в прочной акриловой консоли. В гнезда ее вставлялись кассеты самодельной пленки, и дюжина разных головок постоянно вела запись. На другом конце консоли размещался жидкокристаллический экран для видеокопий и от руки надписанная клавиатура.

Юноши принялись прочесывать диапазоны постоянных механистских передач. Большинство передач шло в шифрованном виде, представляя собою лишь безликое попискивание кибернетических цифровых кодов.

— Что это там? — спросил Паоло. — Фазиль, возьми пеленг!

— Где-то близко… А, это тот маньяк.

— Какой? — спросил Линдсей. Громадный зеленый таракан в фиолетовую крапинку, треща крыльями, пролетел мимо.

— Тот, что из скафандра не вылезает.

Юноши переглянулись. В глазах их Линдсей прочел то, что они вспомнили. Запах…

— Он что-нибудь говорит? — спросил Линдсей. — Включите, пожалуйста.

— Да он всегда говорит, — сказал Паоло. — Вернее, поет. Включит передачу и бредит…

— Он в новом скафандре, — с тревогой сказал Линдсей. — Включите.

Раздался голос третьего депутата:

— …Шершавый, как мамино лицо. Жаль, что с другом Марсом не попрощаюсь. И Карнавала тоже жаль. На несколько километров отошел — и этот свист. Думал, новый друг зовет. А нет. Просто маленькая дырочка в спине, где я баллоны приклеивал. Баллоны качают здорово, но дырка быстрее. Скоро обе кожи мои остынут.

— Да вызовите же его! — крикнул Линдсей.

— Я же сказал: он — в режиме передачи. Его рации, наверно, лет двести. Когда он говорит, то не может ничего слышать.

— Не пойду назад, здесь останусь. — Голос третьего депутата слабел. — Нет воздуха — говорить нечем и слушать нечего. Надо выбраться. Молнию вот только… Если повезет, успею раздеться… — Послышался легкий треск помех. — Прощай, Солнце. Прощайте, звезды. Спасибо за…

Свист убегающего в пространство воздуха заглушил слова, а затем снова затрещали помехи.

Линдсей, обдумав происшествие, тихо сказал:

— Паоло! Я был нужен для алиби?

— Что?!

Паоло был потрясен.

— Вы повредили его скафандр. А затем постарались не оказаться в радиорубке, когда ему была нужна помощь.

Паоло побледнел.

— Клянусь, мы близко не подходили к его скафандру!

— Почему же вас не оказалось на вахте?

— Это Клео меня подставила! — закричал Паоло. — Действовать должен был Иан, ему выпали кости! А я должен был остаться чистым!

Фазиль сжал его руку:

— Паоло, заткнись.