Он отбросил эти мысли, пришедшие незвано и оставшиеся нежеланными.

— Ты едешь к новому дому, — сказал он. Пусть ее гнев уляжется, и наступит мир между ними.

Однако она тряслась от злобы, прижав кулаки к груди, напрягая мышцы шеи.

— Я больше с тобой и шагу не сделаю, — прошептала она, качая головой. — Ни единого!

Он бесстрастно кивнул, не желая вступать в словесный поединок, чувствуя, что это ему не по силам. Снова отвернувшись, он прошел на дальний край поляны и всмотрелся в сумрак за ее пределами. Деревья, тесно сгрудившись, словно связки гигантских палок, закрывали свет и горизонт — заслоняли собой все. Куда направиться? Он знал, что король будет ждать его. Так было всегда. Но в какой стороне находится замок?

Он повернулся, когда дама бросилась на него с ножом, который ухитрилась где-то от него спрятать. Лезвие его было темным и влажным от яда. Она вскрикнула, когда он сжал ее запястье, отстранил лезвие, а потом вырвал нож из ее руки. Она начала бить его и лягаться, стараясь вырваться, но он был намного сильнее и не поддавался ее ярости, легко с ней справившись. Она упала на землю, тяжело дыша. Возможно, она была близка к истерике, но отказывалась дать ей волю. Он поднял кинжал и забросил его далеко во мрак.

— Кидайся поосторожнее, рыцарь, — предостерег его новый голос, низкий и глухой.

И тут он увидел химеру, сидевшую поблизости. Она вышла из леса бесшумно, как полуночная тень. Желтые глаза твари, прикрытые полуопущенными веками, изучающе смотрели на него, и ничто в их змеиных глубинах не говорило о том, какие мысли занимают скрывающийся за ними ум.

— Ты решила остаться, — негромко проговорил рыцарь.

Химера рассмеялась:

— Решила?! Тебе не кажется, что в данных обстоятельствах это очень странное слово? Я осталась здесь, потому что идти некуда.

Химера была отвратительна на вид. Ее тело было скрючено и искорежено, руки и ноги кривы и угловаты, тело казалось сплошным комком сухожилий и мускулов, голова глубоко ушла в мощные плечи. Пальцы рук и ног были снабжены перепонками и когтями, и вся она была покрыта темной колкой щетиной. Лицо было сморщено, как высохшая груша, и все черты слиплись вместе, словно ребенок пытался вылепить что-то, туманно напоминающее человека. Из-под толстых губ высовывались клыки, нос был влажным и грязным.

На сутулых плечах слабо трепетали крылья — кожистые веера, слишком слабые, чтобы работать, напоминавшие какие-то нелепые придатки. Можно было подумать, что предки этой твари когда-то умели летать, но давным-давно позабыли, как это делается.

Рыцарь почувствовал отвращение, но не отвел взгляда. Уродство — это тоже часть жизни.

— Где мы? — спросил он химеру. — Ты осмотрелась?

— Мы в лабиринте, — ответила она, словно этим все было сказано.

Химера посмотрела на даму, которая при звуке ее голоса снова подняла голову.

— Не смотри на меня! — сразу же прошипела та, отворачиваясь.

— В какой части страны находится лабиринт? — продолжал расспрашивать сбитый с толку рыцарь. Химера снова расхохоталась:

— В любой. — В ее пасти видны были желтые зубы и черный язык. — Во всех частях каждой части всего. Он находится на севере, на юге, на востоке, на западе и даже в середине. Мы в нем находимся, в него придем и всегда в нем будем.