Дикая Сельма, которая что-то сосредоточенно наговаривала в свой миникомпьютер, сердито крикнула:

– Эдгар, чтобы ты там не думал о себе, а я обставлю тебя хотя бы потому, что мой "Клинок" будет всё же покрепче твоей "Бабочки", но и мне придётся поработать сегодня ночью. – Зрители громко заржали и Сельма возмущённо крикнула – Идиоты! Не в койке, а в ремонтном боксе!

Между тем смерч и в самом деле выкинул "Букашку" на такую верхотуру, что оттуда до орбиты ожидания было уже рукой подать и через каких-то десять минут космобот влетел в свой ангар на "Тандербёрде". Ещё через пятнадцать минут Стинко вышел на связь с диспетчерской и попросил разрешение на посадку. После того, как Шторм и Снежок посадили с такой точность сразу два космических корабля в Синей Впадине, где ураган свирепствовал чуть ли не втрое сильнее, чем где-либо на Смирно, тот не стал возражать и невозмутимо сказал:

– Давай, Шторм, спускайся. С таким термоядерным реактором, как у тебя, сынок, ты будешь для Смирно-Шесть самым настоящим подарком. Ураган, похоже, снова усиливается и это не двенадцать, а все четырнадцать баллов.

Грозовой полёт "Тандербёрда" был совсем не таким, как грозовой полёт "Букашки", а затем "Голубя" и "Голубки". В первую очередь потому, что этот космический корабль всё же имел в длину два километра, а в ширину полтора. В принципе это как раз и был тот самый предельный размер для космических кораблей, которые могли надеяться на то, чтобы встать в космопортах Смирно под силовой купол. К тому же Арвидовый Консорциум запрещал входить в звёздную систему Генерала космическим кораблям имеющим в длину более двух с половиной километров. Именно с таким расчётом, чтобы совершать посадку в космопортах Смирно, Дуглас Трой и построил этот странный космический корабль. "Тандербёрд" плавно, на минимальной скорости вошел в атмосферу Смирно и сразу же пошел на снижение, строго выдерживая курс точно на Смирно-Шесть.

Когда корабль добрался до плотных слоёв атмосферы, с бешенной интенсивностью заработали все его лазерные пушки и он полетел дальше в огненном коконе. В пилотской рубке не стреляли только Шторм и Снежок. Все остальные с азартом расстреливали каждый камешек, который только появлялся в визирах прицелов. Мощнейшая тахионная турбина, работавшая на низких оборотах, плавно и ровно выдавала тягу, которая в данном случае работала в основном на торможение и коррекцию курса. Открыв маршевые окна на самый минимум, Стинко с невообразимой скоростью открывал и закрывал окна маневрирования, компенсируя тем самым чудовищные порывы ветра, отчего космический корабль летел строго по прямой. Снежок тараторил не переставая, извещая его о перемене направления ветра, восходящих и нисходящих потоках и только пилоты, буквально прилипшие к экранам супервизоров, понимали, что именно вытворяли сейчас двое этих парней, поскольку хорошо знали, что на такую посадку способны только те корабли, которые имели специальное следящее оборудование, сверхмощные навигационные компьютеры и целую команду пилотов экстра-класса.

Невзирая на то, что ветер при подлёте к космопорту дул справа, Стинко вышел точно по центру и как только диспетчер открыл ему окно в силовом куполе, аккуратно нырнул в него, врубил на полную мощность вихревики и космический корабль плавно заскользил над керамитовыми плитами к распределительной подстанции, рядом с которой он сделал изящный пируэт и поставил его на все восемь посадочных колонн, которые даже некуда было убирать.