Следуя указаниям Лекси, мы ехали по извилистым горным дорогам, на которых почти не было фонарей. Раза четыре я чуть не съехала с дороги там, где она круто меняла направление.

– Интересно, за что они так не любят электричество?

Каждый раз, когда машина резко разворачивалась, тело Джейсона с глухим стуком ударялось о стенку багажника. Мы с Клэр старались не обращать на это внимания, но Лекси неизменно заливалась новым фонтаном слез. Она рыдала почти беспрерывно, и это начало действовать мне на нервы. Мне очень хотелось поскорее приехать на место.

Лекси наклонилась вперед и указала на тенистую аллею. Я свернула с шоссе. Лекси проворно выскочила из машины и, достав ключи, открыла тяжелые кованые ворота, увитые плющом.

– Я и не знала, что у ее родителей столько денег, – сказала я Клэр.

– А иначе как бы она смогла купить студию для йоги и дом на Сансет-Плаза?

Владения родителей Лекси простирались насколько хватало глаз, а хватало их футов на пятнадцать, освещенных фарами машины. Я снизила скорость до десяти миль в час, чтобы ненароком не задавить корову, случайно вышедшую на дорогу.

– Пожалуй, можно остановиться, – объявила Клэр, когда мы проехали по грунтовой дороге около полумили. Мы вылезли из машины, сменили элегантную обувь на три пары старых кроссовок и окружили багажник. Когда я вытаскивала Джейсона Келли из багажника своего «инфинити» в последний раз, он бурно сопротивлялся, норовя доставить мне побольше неприятностей. Короче говоря, он был жив. Какая-то часть меня надеялась, что, как только я открою багажник, он выскочит оттуда, трясясь от злости, все мы от души посмеемся и поедем домой, где я надежно свяжу его по рукам и ногам, на этот раз без всякого электричества, как обычного студента, которому не терпится приступить к занятиям.

Но не тут-то было. Полиэтиленовые пакеты для мусора, в которые мы с Клэр завернули тело Джейсона, не сдвинулись ни на дюйм. Лекси осторожно приблизилась к багажнику, заглянула внутрь и потрогала черный полиэтилен.

– Он… там, внутри?

– Мы справимся сами, – сказала я ей. – Посиди в машине, мы обо всем позаботимся.

– Нет, – возразила Лекси. – Это наше общее дело.

Она вытянула руку ладонью вниз и вопросительно посмотрела на нас с Клэр. Клэр первой поняла, что от нас требуется, и положила свою ладонь на руку Лекси.

– Давай, Кесс, – пробормотала Клэр. – Ты тоже.

Когда это мы успели превратиться в спортивную команду? Раз, два, три! Не унывай! Могилу копай! Друзьям помогай! Да! Я вздохнула и положила свою руку сверху, но постаралась убрать ее как можно быстрее.

– Все? Слава богу. Я продрогла до костей. Давайте пошевеливаться.

Втроем мы без труда отнести Джейсона в небольшую дубовую рощицу в нескольких сотнях футов от дороги. Мы усадили его у пня, а сами принялись по очереди копать яму двумя лопатами, которые привезли с собой. Копать холодную, липкую землю оказалось куда тяжелее, чем мы думали. Единственным источником света были фары моей машины, и наши фигуры отбрасывали длинные тени. Я вспомнила фильм «Славные парни» и почувствовала себя Рэем Лиотта, которому приходилось вечно брать всю грязную работу на себя.

– У кого-нибудь есть перчатки? – спросила Лекси. – Из-за этой лопаты у меня уже все руки в занозах.

Клэр достала из своей изящной сумочки щипчики (не оставлять же модельную сумочку в машине; хотя мы и забрались в захолустье, мы по-прежнему в Лос-Анджелесе) и осторожно обработала ладонь Лекси, избавив ее от «бо-бо».

Мы добрались до Оджаи за полтора часа, и еще полтора часа ушло на то, чтобы выкопать такую яму, куда можно было бы спрятать тело Джейсона, не опасаясь, что кто-нибудь случайно наткнется на труп.