Оуэн продолжал держать руку поднятой. Я кивнула ему.

– Пение под фонограмму, – сказал он, обращаясь к Алану, и снисходительно добавил: – Она же сказала об этом две минуты назад.

– Мальчики, не ссорьтесь. – Я поощряю дух соперничества: мужчина должен быть честолюбив. Но я не хочу, чтобы, стараясь снискать мое расположение, они делали друг другу язвительные замечания. Хотя это и льстит моему самолюбию, но делает обучение менее плодотворным.

– Ты прав, Оуэн, – сказала я. – Пение под фонограмму помогает забыть о многих проблемах. Джейсон, поначалу это может показаться тебе немного странным, ведь это противоречит представлениям общества о том, как должны поднимать настроение молодые люди, но три миллиарда женщин не могут ошибаться. Уверяю вас, мир стал бы куда лучше, если время от времени все оставляли бы свои дела и пели вместе с Мадонной. – Я включила плеер в сеть. – В целом Мадонна очень неплохой вариант, но, если хандра одолела вас не на шутку, вам поможет лишь одно. Кто знает, о какой музыке идет речь?

– «Мотаун»? – сипло спросил Дэниел.

– Верно, «Мотаун». – Чтобы Джейсон не отвлекался, я легонько постукивала по его голове щеткой для волос. – Очень хорошо. Студия грамзаписи «Мотаун» в Детройте была создана в 1959 году, чтобы помочь звездам, среди которых были подлинные виртуозы блюза. Кого только не записывал мистер Горди – Мартина Гая, «Сьюпримз», «Темптэйшн», но всех затмила одна актриса, ей поистине не было равных.

Не дожидаясь моего разрешения, Оуэн сказал:

– Арета.

– Верно, – сказала я, нажимая кнопку воспроизведения. – Арета Франклин, королева сердца. Приготовили щетки!

Из динамиков полилась мелодия «Уважения» в исполнении Ареты Франклин. Оуэн, Алан и Дэниел подняли к губам щетки для волос, заменяющие микрофоны, и подошли ко мне поближе.

– Ну же, – окликнула я Джейсона. – Иди к нам.

Он не шелохнулся. Не желая веселиться, он сидел, уставившись в одну точку. Мы выстроились в шеренгу – я с Оуэном в середине, а Алан и Дэниел – по бокам. Как у нас было заведено, я вышла вперед и запела под фонограмму первый куплет.

Мальчики позади меня начали пританцовывать, хотя кандалы и цепи на ногах немного сковывали их движения. Металл позвякивал в такт их ритмичным движениям.

«Всего капля, – подпевали они. – Только капля».

Следующий куплет исполнил Оуэн. Он по-настоящему проникся песней, прочувствовал ее так, точно она была его собственной. При низких звуках он немного наклонялся вперед, а на высоких нотах его лицо искажалось, как у Джо Кокера. Если бы я сама только что не включила плеер, я могла бы поклясться, что этот небесный голос льется из его уст.

– Разве это не прекрасно? – спросила я безучастного Джейсона. – Это так раскрепощает!

Прелесть пения под фонограмму в том, что ты отдаешься музыке, не беспокоясь о недостатке голоса и слуха. На несколько минут ты становишься Аретой, Мадонной или Билли Джоэлом, а музыка течет сквозь тебя, унося все беды и тревоги. В нашем Пансионе мы практикуем пение под фонограмму не реже двух раз в неделю, и оно оказывает на мальчиков весьма благотворное влияние.

Когда песню подхватил хор, мы с мальчиками принялись кружиться, хлопая в ладоши, а Оуэн отступил чуть назад. Мы работали над этой песней добрые шесть месяцев; и хотя иногда неплохо исполнить песню, которую ты почти не знаешь, «Уважение» невозможно спеть без репетиции.