— Не стреляй, Бампер, — заскулил Бочка. — Не стреляй, а то заденешь меня.
— Где остальные? — коротко спросил Грегсон, и я сказал правду:
— Полагаю, в полицейском участке.
Грегсон прищурился и закусил губу.
— Не верю.
— Интересно почему?
— Вы — не стукачи.
— Когда стучишь на козлов, которые хотят тебя пришить, можно не считать себя стукачом.
— Так решил покупатель. Я был бессилен.
— Ай-яй-яй, бедненький! Какая несправедливость, — передразнил я Грегсона. — Вешай лапшу кому-нибудь другому, мать твою!
Он попытался убедить меня, что не лжет, и я напомнил ему про катер.
— Насколько я помню, там никто не указывал тебе, что делать.
— Поверь, мы бы и пальцем вас не тронули. Вообще-то мы обсуждали, как лучше взять вас в долю, — нагло врал Грегсон.
Я прикрыл один глаз и постарался прицелиться в любую часть его тела, которая хоть немного выглядывала из-за Бочки.
— Будешь разговаривать со мной как с идиотом, что-нибудь тебе да отстрелю, — пригрозил я. — Где золото?
— Где остальные?
— Я уже сказал, в полиции.
— Не верю, — повторил Грегсон. — Давай заключим сделку: каждому по сто кусков. Вам ведь нужны деньги, так? Вас пятеро, значит, забирайте полмиллиона и помалкивайте.
— Ты что, не понял? Мы уже договорились.
— С кем?
— С копами. С музеем. С судьей. Возвращаем золото, выходим чистенькими, — сказал я, слегка упрощая более тонкие моменты соглашения. — И нас не пятеро, а шестнадцать.
— Не бери меня на понт. Копы не заключают таких сделок.
— Со взрослыми, может, и не заключают, а с подростками — еще как. Сам же сказал, мы — такие же пострадавшие, как и музей.
Грегсон беспокойно потоптался на месте и сильнее прижал лезвие к горлу Бочки. Наконец, обдумав мои слова, он спросил, с кем из копов мы общались.
— Помнишь папашу Рыжего, помощника шерифа?
Иногда очень полезно иметь в знакомых сынка полицейского. Новость, вероятно, подействовала на Грегсона, потому что он немедленно позвал Шарпея:
— Ленни! Лен! Ты снаружи?
— Я тут. Ты уже загасил говнюков?
— Хрен с ними, с говнюками. Возвращайся к реке и уводи катер. Быстро! Копы близко. Живее. Полиция вот-вот будет здесь.
— Куда его уводить?
— Не знаю. Главное, сваливай! Действуем по плану Б. Выведешь гребаную посудину в море и потопишь. Груз заберем позже.
В голосе Грегсона явственно слышалась паника. На вопрос Шарпея, поплывет ли он с ними, Грегсон ответил, постепенно перемещаясь к дыре.
— Сейчас. Двигайте, пока не поздно.
— А ну, стой, — скомандовал я и медленным шагом стал приближаться к нему.
Увидев пушку крупным планом, Бочка начал извиваться и корчить страшные гримасы. Грегсон еще сильнее прижал нож к его горлу, по шее потекла тоненькая струйка крови.
— Бампер, пожалуйста, не не надо, — захныкал Бочка.
Я остановился.
— Так что, копы на самом деле едут сюда? — недоверчиво переспросил Грегсон.
Я кивнул.
— На кой хрен вы это сделали?
— А на кой хрен вы собирались от нас избавиться?
— Я ведь объяснил, вопрос от меня не зависел. Мы работаем на заказчика, а заказчик потребовал убрать свидетелей. Этот человек привык получать то, что хочет.
— Кто он?
— Если я назову его имя, то могу считать себя смертником, — усмехнулся Грегсон. |