А сейчас она была всего лишь утомленной женщиной, чьи распахнутые черные глаза перевидали за последние три часа столько платьев, что вся эта пестрая кутерьма кружилась и мельтешила в ее неугомонной головке. Но представители телекомпании стояли на том, что если Мэгги делает передачи о шоу-бизнесе, то и выглядеть она должна так, будто сама принадлежит к этому сверкающему миру. Очаровательно растрепанная, с каскадом черных мелких кудряшек, всклокоченная и возбужденная, она ждала, когда появится Эллиот и сообщит, какие из выбранных ею нарядов он одобрил как наиболее подходящие. Она даже не потрудилась взглянуть на себя в зеркало, так как знала, что, сколько бы денег она ни потратила, единственное время, когда она выглядит полностью приведенной в порядок, — это те полчаса, что она будет в эфире, причем до этого гример и парикмахер основательно поработают над ее внешностью.

Эллиот наконец постучал в дверь, и Мэгги едва откликнулась:

— На помощь!

Он вошел, закрыл дверь примерочной и застыл, прислонясь к стене, насмешливо и с нежностью глядя на нее.

— Слушай, Паучишка , эту позу ты подсмотрел в старых фильмах с Фредом Астором? Ты ходишь и садишься как в тех фильмах? А где же твой цилиндр? — спросила Мэгги.

— Не пытайся уклониться от темы. Я тебя знаю. Ты накупила кучу шмоток, которые не сможешь напялить, и пытаешься отыграться на мне.

— Ты, — выговаривая отчетливо и раздельно, произнесла она, — ты поц, шмекель, шмак, шлонг и шванц. Всемирно известный стопроцентный поц, к тому же…

— О, ваша светлость! — Спайдер поцеловал ей руку. — Ты бесподобна, крошка! Пусть я всего лишь последний сукин сын Калифорнийского университета, но я прекрасно понимаю, когда меня называют шлангом. Итак, я — болт, и тебя мучают угрызения совести, а я еще даже не взглянул на эти тряпки. Чего я никогда не мог понять в женщинах, Мэгги, так это то, почему, обзывая мужчину «членом», они надеются выбить его из колеи? «Евнух» — вот это действительно оскорбление.

Мэгги издала какой-то горловой звук. Она понимала, что с вечерними платьями для Канн она несколько переборщила. Паршивец Паучище умеет читать женские мысли, нет сомнения. Откуда у этого племенного жеребца такой талант в обращении с женщинами? Насколько известно по опыту, у этих бравых американцев редко встречается такая мгновенная интуитивная реакция, такое чутье, как у Эллиота, природу которого не может объяснить никакая психологическая теория. И ведь похотлив, как стадо молодых козлов!

Паук нажал на кнопку, и в дверь заглянула сдержанная, благовоспитанная Роузл Кормен, продавщица, помогавшая Мэгги.

— Роузл, будь добра, принеси вещи, которые купила Мэгги, — улыбнувшись, попросил Эллиот.

Паук и Мэгги были добрыми друзьями, но, когда Роузл ушла, Мэгги вздрогнула от мрачных предчувствий. Он жуткий диктатор. С другой стороны, он всегда прав. Она уже знала, что он не разрешит ей оставить тот костюмчик «летучая мышь» от Билла Бласса, который ей так понравился. Но что бы он там ни делал, огорчая ее, между ними оставалась тесная связь, основанная на прелести отказа обладать друг другом. Они нежно оберегали это отсутствие взаимных притязаний, ибо оно порождало нескончаемый поток теплоты, более важный, чем секс. И это они понимали. Сексом они могли насладиться — и наслаждались — с кем угодно.