– Отнюдь, – булькнул лорд. – Я весь внимание. Как говорят немцы, я весь – одно большое ухо.

Во дворе Западной четверти их уже ожидала дисциплинированная комиссия, немедленно окружившая Змейка в предвкушении экскурсии. Лорд Бассет попытался высказать на ходу еще несколько беспорядочных соображений о состоянии школьного образования в Уэльсе, однако первые же слова Змейка, приведшего их в главный зал западной четверти, отвлекли его от этих печальных мыслей.

– Именно в этом зале состоялся в свое время богословский диспут между епископом Кентигерном и святым Кольмом Килле, завершившийся известным чудом, в связи с чем взамен вылетевших витражных стекол кое‑где пришлось вставить новые. Собственно, это единственное окно во всей Британии, из которого вылетел епископ Кентигерн. То, что вам могут показать в связи с этим в Эдинбурге, – не более, чем фантазии местных краеведов‑любителей, – сухо пояснил Змейк, никак не отвечая на беспокойные взгляды комиссии.

После этой преамбулы портреты покровителей школы, выполненные в виде гигантских гобеленов, не привлекли большого внимания, что было, несомненно, к лучшему, так как среди последних числился Мананнан, сын Лера, Дайре Донн, Придейн, сын Аэда, в честь которого назван остров Британия, и некоторые личности, носящие совершенно уже хтонический облик. Бегло откомментировав наиболее пристойные из гобеленов, Змейк свел англичан со второго этажа в нижний холл.

– Вот то место под лестницей, где обыкновенно целуются парочки, – пробормотал Змейк настолько быстро, что непонятно было, действительно ли он сказал это или присутствующим только послышалось. Затем он, не задерживаясь, сбежал по лестнице, вышел во двор и обогнул нарисованную голубым мелком на плитах двора зебру, после чего члены комиссии, как зачарованные, точно так же, шаг в шаг, обогнули эту зебру, следуя друг за другом гуськом. Змейк установил англичан полукругом и, обводя рукой все, что было в поле зрения, сказал:

– Здание, в котором размещается школа, достаточно древнее. Различные башни пристраивались в разные времена, поэтому дата постройки в целом колеблется в пределах одного‑двух тысячелетий. Перед вами башня Парадоксов, далее против часовой стрелки – Двойная, башня Сновидений и Тростниковая. Далее влево – башни Энтони и Невенхир, находящиеся в Южной четверти, однако северной стеной примыкающие к этому двору, далее влево – Гусиная башня, или Turris Anserum, Восточная башня и башня Стражей…

– Таким образом, нам видны сейчас четыре башни Южной четверти и все девять башен Западной… А где Бранвен? – машинально спросил Змейк, оглядываясь. Это был опрометчивый шаг с его стороны. Стоящий рядом Морган‑ап‑Керриг стал озираться. Увидев Бранвен, скромно жавшуюся к огромной башне Стражей, он громко позвал:

– Бранвен, покажись‑ка, голубушка!

Бранвен не могла ослушаться Моргана‑ап‑Керрига и робко, мелкими шажками, стеснительно озираясь, вышла вперед. Лорд Бассет‑Бладхаунд издал нечленораздельный звук. Бранвен на всякий случай попятилась.

…В тот же день, ближе к вечеру, Мерлин спрашивал встретившуюся ему на галерее доктора Рианнон:

– А объясните‑ка мне, милейшая: отчего это сегодня у нас по школе целый день бегают в панике какие‑то маленькие зверушки?

– Это первый курс. Профессор Финтан устроил им пересдачу по метаморфозам.

– Как, прямо во время присутствия в школе инспекции? Я боюсь, что Тарквиний будет этим несколько огорчен.

– А разве вы не знаете, профессор? Инспекция уже уехала.

– В самом деле? Очень интересно. А что за инспекция?..

* * *

Громадный профессор Курои стоял во дворе Западной четверти, громогласно высказывая свое мнение.