Улыбаясь ее красноречивым излияниям, втихаря пересчитываю собственные увечья.

— Правильно, Надж, — звенит в воздухе голосок Ангела. — Летать они, точно, не умеют. У них и мысли были совсем не те, что обычно. Того, чтоб «убьем этих птичьих мутантов», и в помине не было. Все только и думали: «Ой, сейчас крыльями махать забуду».

Она смешно передразнивает низкий грубый голос ирейзеров, а у меня на языке вертится не дающий мне покоя вопрос:

— А больше ты в их мыслях ничего не услышала?

— Ты имеешь в виду воскресение Ари из мертвых? — Газу, видно, тоже не терпится понять, откуда среди наших врагов снова взялся убитый мной Ари.

— Ага, — я расслабилась в потоке теплого воздуха и легко соглашаюсь с его простодушной постановкой вопроса.

— Не знаю. Странно только то, что ни один из них не показался мне знакомым. Как будто я их всех в первый раз видела. И его тоже, — задумчиво отвечает Ангел.

Вообще иметь в своих рядах шестилетнюю прорицательницу весьма полезно. Хотелось бы только, чтобы она была чуток поточнее. Или чтобы извлекала нужную информацию в нужное нам время. Может, тогда могла бы заранее предупреждать, когда ирейзеры соберутся нас в очередной раз проведать.

Но, если по правде, у меня от ее проделок порой мурашки по коже. Она у нас людей гипнотизирует. И не только ирейзеров — кого захочет, собственной воли лишает. Тут и до черной магии недалеко.

За всей этой болтовней я не сразу замечаю, что Клык что-то сильно поотстал. Он никогда особой разговорчивостью не отличался, так что я поначалу внимания не обратила. А как обратила, сразу поняла: дело неладно. Крылья у него работают плохо. Бледный как смерть, он и высоту теряет, и все время заваливается набок.

Резко снижаюсь к нему, сбросив скорость.

— Что тут происходит, скажи на милость? — моя нарочитая беззаботность никогда на него не действовала. Но попробовать все равно стоило. Кто не играет, тот не выигрывает.

— Ничего, — с усилием цедит он сквозь зубы.

— Клык, — начинаю было я, но тут вижу, что его сжимающая бок рука вся в крови. — Ты в руку ранен?

— Не в руку…

И тут глаза у него закрываются, и он начинает стремительно снижаться.

Точнее сказать, камнем падает вниз.

— Игги! Сюда-а-а-а! — В паническом ужасе забываю всех и все на свете. В мозгу бьется единственная мысль: «Только не это! Только не Клык!»

Потом вместе с Игги мы подхватываем Клыка и волочим его по небу. Всем телом чувствую, как он безжизненно обмяк, вижу его закрытые глаза и внезапно понимаю, что задыхаюсь от горя. Буквально не могу дышать.

— Скорей на посадку, надо понять, что с ним.

Игги согласен. С трудом долетаем до узкой скалистой полоски вдоль черного океана и тяжело и неловко приземляемся. У нас одна забота — не уронить Клыка. Уже на земле наши младшие подхватывают его, помогая дотащить до плоского песчаного пятачка.

Перво-наперво останови кровотечение, — руководит мной Голос.

— Что с ним случилось? — Надж встает на колени рядом с распростертым на песке телом Клыка. Я изо всех сил стараюсь сохранить спокойствие. Или хотя бы скрыть от стаи охватившую меня панику.

Первое, что я вижу: его куртка и рубашка насквозь пропитаны кровью. Быстро расстегиваю пуговицы. От рубашки остались одни лохмотья. И под ней в такие же лохмотья превратилось тело Клыка. Ари-таки удалось совершить еще одну непотребную гнусность.