|
В пятом классе к нам пришла новая девочка. Звали ее Надя Лексикова. Вот это была подруга для меня! Умненькая, начитанная, аккуратная и, конечно же, отличница. Внешне мы были полной противоположностью друг другу. Надя была тоненькой, выше меня ростом, ее легкие русые волосы были подстрижены, глаза у нее были голубые с почти незаметными светлыми бровками и ресницами. Я же была вся темная: глаза, волосы, брови и ресницы были темными, а кожа – смуглой. Надя была тоненькой и легенькой, я – приземистой и тяжеловатой. Это была уже третья Надя на моем жизненном пути, и мы почти сразу понравились друг другу. Господи, как же мне было хорошо с ней дружить! Надя была дочерью врачей, ее отец был военным врачом, мама – обычным, гражданским. Нам с Надей было очень интересно друг с другом. Мне давно нужна была такая подруга, и я искала ее. Я всегда была настроена на эту волну поиска друзей – тех, которые были бы мне под стать. К сожалению, мне постоянно как-то не везло. И Валерик Никитенков рано ушел из нашей школы, и Надя Лексикова проучилась у нас только один год. Ее родители получили новую квартиру, и Надя перешла в другую школу.
В Наде Лексиковой я нашла то, что безотчетно искала в других ровесниках: ум, начитанность, интеллигентность, воспитанность. Всю жизнь я благодарна ей за то, что она первая познакомила меня с книгой Александры Яковлевны Бруштейн «Дорога уходит в даль…» Я просто помешалась на этой книжке: я читала ее днем и ночью, во сне и наяву, сидя, лежа и на ходу. Мы с Надей дружно обсуждали и книжки, и все наши школьные события, и одноклассников, и учителей. Ни с кем мне не было так интересно, как с ней, а вот Светлана Алексеевна хотела нас разлучить. Надя, как и Валерик, всегда вела себя спокойно и очень независимо, потому что она была уверена в себе. Однажды Светлана Алексеевна дала нам такое задание: подготовить небольшие докладики по книжке, посвященной правилам поведения. Я хорошо знала эту книжицу: в ней очень доступно и наглядно объяснялось, почему надо снимать перчатку, когда протягиваешь кому-нибудь руку для рукопожатия, почему надо иметь свою собственную зубную щетку и расческу, почему военные должны идти справа от спутницы, а гражданские слева. Много полезных сведений и советов было в этой книжке. Дело в том, что она была тоже у тети на детскосадской полочке, и летом я ее читала и перечитывала с превеликим удовольствием. Не знаю, хороший ли доклад получился у меня, но я помню, как говорила Надя: спокойно, разумно, не торопясь и не повторяясь. Конечно, нам обеим Света поставила по пятерке. В пятом классе нам впервые разные предметы стали преподавать разные учителя. Мы выпорхнули из-под теплого крылышка нашей Светланы Алексеевны, и теперь она преподавала нам только русский язык и литературу, хотя и оставалась нашим классным руководителем. У нас были очень хорошие учителя – знающие, добросовестные, настоящие педагоги. Они изо всех сил старались передать нам свои знания, а чего им это стоило – один Бог ведает. Нас по-прежнему было свыше тридцати – тридцати пяти учеников в классе, и как наши учителя справлялись с нами – ума не приложу. Правда, мы своих учителей уважали. Первой моей математичкой была Нина Ивановна Воложенина, на вид очень простая русская женщина лет сорока пяти – пятидесяти, невысокого роста, полноватая, темноволосая, гладко причесанная, с ярко-синими глазами и добрым лицом. Я помню ее в неизменной темно-зеленой вязаной кофте, темной юбке и туфлях на низком каблуке. Единственно, что она себе позволяла, – это красить губы довольно яркой помадой. Нина Ивановна была строгой и требовательной, и мы ее побаивались, хотя и чувствовали, что она совсем не злая. Однажды я ощутила это особенно ясно. На перемене мы затеяли возню с кем-то из мальчишек, не помню точно с кем. Он лупил меня по голове учебником алгебры, а я сопротивлялась и старалась вырвать учебник у него из рук. Это один из видов школьного флирта: еще в младших классах Сережка Семенов на переменах постоянно вцеплялся в косы Люде Кривич, которые она укладывала корзиночкой на затылке, а она смеялась и отбивалась, как могла, но не жаловалась. |
