— Прекратите истерику! — слышно было, как раздражён доктор. — Мы видели его на улице, в его чипе прописан запрет на охоту за нами — какого рожна ему понадобится возвращаться?

Но мадам не желала успокаиваться:

— А где Лука? Он уже должен быть здесь, но его нет!

— Ваш Лука — маньяк. Я его вычеркнул из стоп-файла.

Цыпа распахнул дверь и вошёл, за ним в комнату прошмыгнул я. Паскаль стоял у открытого бара — раскрасневшийся от выпитого. На мадам было страшно смотреть: она вжалась в кресло, почти исчезнув под своей шалью, лишь бледное лицо выглядывало наружу да тонкие руки сдавили трость. Будто она отталкивалась этой тростью от пола, стремясь спрятаться под шалью полностью. Рядом с креслом сидел Коленька, играя оранжевым бантом.

Увидев меня, Иза Марк дёрнулась в кресле и напустилась на доктора.

— Ты не закрыл дверь! — выкрикнула она.

— У меня есть пистолет, — Паскаль ухмыльнулся, изображая храбреца. Он находился в той стадии опьянения, когда океан дерьма кажется лужицей, оставленной нашкодившим котёнком. В следующий момент Коленька поднялся на ноги, а за его спиной завизжала Иза Марк. Паскаль уронил бокал на ковёр, выхватил пистолет и. направив на меня, выстрелил. Так показалось мне в начале той долгой секунды, а на исходе её пуля попала в Цыпу. В тот момент он сражался с ворвавшимся в зал одноухим. Заражённые вирусом не умирают от пуль, только если разнесешь им голову. Говорят, в результате болезни душа покидает тело, но я во всякие ла фикшн не верю. Пуля дезориентировала гиганта, и он упустил рвущегося к мадам монстра. Тот свалил меня с ног ударом лапы и попытался сделать то же с бросившимся наперерез Коленькой. Но наш коротышка повис на чудовище, словно собака на медведе. Паскаль выстрелил ещё раз и снова промазал. Локтем он задел канделябр с зажжёнными свечами, и свечи упали на пол. Пуля разбила оконное стекло, и оно пошло трещинами. Когда Цыпа добрался до чудовища, было поздно: Иза лежала с перекушенной шеей. Вместе с Коленькой они оторвали его от хозяйки замка, словно присосавшегося клеща. У кресла образовалась куча-мала, ковёр вовсю пылал и огонь подбирался к бару. Монстр был сильнее, резче, быстрее: он почти отбился от наших учеников. И снова ангел смерти вел меня своими тропами: в какой-то момент куча-мала оказалась у моих ног, я занёс тесак и обрушил его на голову чудовища.

— Великолепно! — заявил доктор, осушил ещё один бокал и направился к окну. — Становится жарко, пора покидать корабль.

— Это же второй этаж!

— Всего второй этаж.

Цыпа лежал на полу: его нога была сломана, он мог только ползти. Огонь перешёл на стойку бара и занялся старинными гобеленами. В поисках выхода я подскочил к окну и увидел там Джема с мадмуазель. Они были живы! Я радостно всплеснул руками.

КАТЯ

В распахнутом окне показался Марсель и всплеснул руками. Но не прыгнул вслед за доктором, а исчез в дыму и пламени. Небо закрывали тяжёлые тучи: они плыли низко, почти касаясь вышки сотовой связи и верхушек тополей у ограды. Тусклые пятна намокших фонарей тонули в кромешной вечерней тьме. По садовым дорожкам меж запущенных кустарников, по мокрому асфальту автодороги, по площади перед замком метались обезумевшие животные, и понять, сколько их, было невозможно. Мило и забавно свиньи выглядят лишь на картинках детских книжек: когда на тебя летит двухсоткилограммовая туша, становится не до улыбки. К тому времени, как мы с Джемом выскочили во двор, из журналистов-блогеров в живых осталось около дюжины.