Мальчик исчез.

Хотчкис одарял своего дьяволенка всевозможными приятными улыбками, давая понять, как ему здесь рады, и думал. «Бедного плутишку занесло в холодные края; огонь потухнет, и он замерзнет. Как бы ему объяснить, чтоб он сбегал домой и погрелся, если замерзнет».

Хотчкис принес одеяла и знаками объяснил дьяволенку, что это ему — завернуться; затем принялся бросать в огонь поленья, но дьяволенок быстро перехватил у него работу и показал, что он — мастер своего дела, и немудрено. Потом он сел в камин и принялся изучать книгу, а его новый хозяин взял свечку и пошел в спальню, размышляя, какое бы ему придумать имя, ведь у такого хорошенького дьяволенка и имя должно быть хорошее. И он назвал дьяволенка Эдвард Никольсон Хотчкис, в честь своего покойного брата.

— Так он тоже раб, масса Оливер? — спросила Рейчел.

— Да.

— Ну тогда в нем, понятно, не может быть особого вреда. Но он настоящий дьявол?

— Настоящий.

— Разве настоящие дьяволы бывают добрыми?

— Говорю тебе: этот добрый. Нас ввели в заблуждение относительно дьяволов. О них ходит много невежественных слухов. Я хочу, чтобы вы подружились с дьяволенком

— Как же нам с ним подружиться, масса Оливер? — спросил дядюшка Джеф. — Мы боимся его. Мы бы хотели с ним подружиться, потому что его боимся; коли он здесь останется, мы, понятно, постараемся; но уж как он прискакал на кухню, раскаленный докрасна, как уголья в печке, бог с вами, я бы и близко к нему не подошел. И все ж таки, коли он сам хочет подружиться, нам отнекиваться не пристало: бог его знает, чего он может натворить.

— А что как ему тут придется не по нраву, масса Оливер? — любопытствовала Рейчел. — Что он тогда станет делать?

— Да тебе вовсе нечего бояться, Рейчел, он по натуре добрый, и — больше того — он хочет нам помогать, я это знаю.

— Но, масса Оливер, вдруг он возьмет да и порвет все псалтыри и…

— Нет, он не порвет, он очень вежливый и обязательный, он сделает все, о чем бы его ни попросили.

— Неужто сделает?

— Я в этом убежден.

— А что он умеет, масса Оливер? Он такой маленький, да и обычаи наши ему неизвестны

— Все, что угодно. Разгребать снег, к примеру.

— Бог ты мой, он и такое умеет? Да я первый согласен с ним подружиться, хоть сейчас.

— И еще он может быть на посылках. Поручай ему, что хочешь, Рейчел.

— Это очень кстати, масса Оливер, — сразу смягчилась Рейчел. — Сейчас его, конечно, никуда не пошлешь, а вот как снег сойдет.

— Он выполнит твои поручения, я уверен, Рейчел; будь он здесь, я бы…

Эдвард Никольсон Хотчкис был тут как тут! Рейчел и Джеф метнулись было к двери, но он преградил им путь. Дьяволенок улыбнулся своей радушной пламенной улыбкой и сказал:

— Я все слышал. Я хочу подружиться с вами — не бойтесь. Дайте мне дело, я докажу.

Некоторое время у Рейчел зуб на зуб не попадал, она едва переводила дух, кожа у нее из черной стала бронзовой; но, обретя дар речи, она произнесла:

— Я тебе друг, клянусь, это чистая правда. Будь добр ко мне и к старине Джефу, голубчик, не обижай нас, не причиняй вреда, ради твоей матушки прошу.

— Зачем же мне обижать вас? Дайте мне дело, и я докажу свою дружбу.

— Да как тебя, детка, пошлешь по делу? Снег-то глубокий, того и гляди простудишься, при твоем-то воспитании. Но если б тебе довелось быть тут вчера вечером… Масса Оливер, я начисто забыла про сливки, а на завтрак вам нет ни капельки.