Другой причиной моего преображения была любовь, неожиданно поразившая меня посреди мнимой недостойности. Любовь! Совершенно невообразимая для того подростка, каким я себя считал. Тем не менее статистика утверждает, что такое возможно, даже неизбежно. (Нет, вы только подумайте: кто-то может меня полюбить… Меня! И кто!) Впервые любовь явилась мне в виде волнующей встречи на каникулах, выразилась главным образом в обильной переписке и завершилась расставанием по взаимному согласию по причине нашей юности и географической удаленности. На следующее лето, с сердцем разбитым окончанием этой полуплатонической страсти, я нанялся юнгой на торговый корабль — одно из последних судов «Либерти», тогда еще курсировавших в Атлантике, и насмешил акул, выбросив в море пачку писем. Пришлось ждать еще два года, чтобы новая любовь стала первой — по значимости, которую в данной области придают словам поступки. Еще одна реинкарнация любви, перевернувшая всю мою жизнь и подписавшая смертный приговор моей хронической неуспеваемости. Меня любит женщина! Впервые в жизни возлюбленная называет меня по имени! Я жил, существовал на самом деле — в глазах женщины, в ее сердце, в ее руках и даже в ее воспоминаниях, об этом на следующий день мне поведал ее взгляд! Я избран среди всех других! Я! Она предпочла меня! Меня! Она! (Кроме всего прочего, она была студенткой подготовительных курсов Высшей педагогической школы, тогда как я только что остался на второй год в выпускном классе!) Последние плотины были взорваны: все прочитанные ночами книги, эти тысячи страниц, большей частью стершиеся из памяти, эти знания, накопленные втайне от других — и от меня самого, — погребенные под целыми пластами забвения, самоотрицания, самоуничижения, эта словесная магма, бурлящая идеями, чувствами, разнообразными знаниями, вдруг прорвала корку позора и хлынула в мой мозг, немедленно уподобившийся небосводу, что украшен мириадами звезд! Одним словом, я балдел, как говорят сегодняшние счастливчики. Я любил и был любим! Каким образом такая страсть могла породить такое спокойствие и уверенность в себе? В меня поверили! И я тоже вдруг поверил в себя! В течение нескольких лет, что длилось это счастье, о дуракавалянии не было больше и речи. Наоборот, я двигался вперед семимильными шагами. После окончания школы я в мгновенье ока защитил диплом по филологии, окончил магистратуру, написал первый роман, произвел на свет несколько тетрадей афоризмов, которые без всяких шуток назвал своими «Лакониками», и, кроме того, настрочил кучу сочинений, в том числе для подруг моей подруги, тоже студенток подготовительных курсов, которым то и дело требовались мои небывалые познания по тому или иному вопросу в области истории, литературы или философии. В этой скачке я даже позволил себе роскошь поступления на те же подготовительные курсы, которые бросил на полдороге ради того самого первого романа. Дать волю моему собственному перу, летать на собственных крыльях в собственном небе! Мне не надо было ничего другого. И еще чтобы моя подруга все так же любила меня.

Я от души посмеялся над папиной шуткой про революцию, которая понадобилась мне для защиты диплома, и про мировую войну, которая должна случиться, чтобы я защитил диссертацию. Да нет же, папа, возразил я ему, не революция — любовь, черт побери! Три года любви! Все это время мы совершали с ней свою революцию — в постели! Что же до диссертации — никаких диссертаций, я не играю в азартные игры! И профессура мне не нужна! И так столько времени потрачено зря.