Потому что о школе и заговаривают только для того, чтобы поговорить о них.

Правда и то, что некоторые из их преступлений (рэкет и поборы среди соучеников, избиение преподавателей, поджог школы, изнасилования) не идут ни в какое сравнение со школьными безобразиями прошлых лет, которые сводились лишь к худо-бедно контролируемому непослушанию, не выходящему за рамки учебных заведений. Какими бы редкими ни были эти преступления, их символическое значение ужасно, а почти моментальное распространение известий о них через телевидение, Сеть, мобильную связь удесятеряет их миметическую опасность.

Некоторое время назад я побывал в общеобразовательном лицее с технологическим уклоном где-то в районе Диня; там у меня намечались встречи с несколькими классами.

Ночь в гостинице.

Бессонница.

Телевизор.

Репортаж.

Мы видим, как во время студенческой демонстрации на Марсовом поле группы молодых людей нападают на случайных прохожих. Одна из их жертв падает. Это мальчик, ровесник нападающих. Его бьют. Он поднимается, его снова бьют, он снова падает, его опять бьют. Сцены повторяются. Сценарий всегда один и тот же: жертву выбирают наугад, по прихоти кого-либо из членов банды, и набрасываются на нее, превратившись в свору. Свора бежит за тем, что движется, один подгоняет другого, подчиняясь общему движению. Они несутся со скоростью выпущенного снаряда. Дальше в этой же передаче один папаша скажет, что его сына втянули; в принципе, он прав, во всяком случае в кинетическом смысле: тянули, тянули и втянули. Интересно, Максимилиан (мой) тоже входит в банду? Эта мысль пронзила меня насквозь. Однако насилие не ищет резонов, а потому Максимилиан вполне может оказаться и среди жертв; на знакомство нет времени, агрессия слепа, сиюминутна, яростна. (Передача не рекомендована детям до двенадцати лет. В первый раз ее, должно быть, показали в прайм-тайм, и я представляю, сколько ребят, привлеченных этим запретом, прилипли тогда к экрану.) Сцены сопровождаются комментариями полицейского и психолога. Психолог ведет речь об отрыве от реальности в мире безработицы, заполненном картинами насилия; полицейский говорит об увечьях, нанесенных пострадавшим, и об ответственности виновных; оба, конечно, правы, но создается впечатление, что они стоят на несовместимых позициях, обозначенных расстегнутым воротом рубашки у психолога и туго повязанным галстуком полицейского.

Теперь показывают группу из четырех молодых людей, задержанных за убийство бармена. Они забили его насмерть развлечения ради. Девушка снимала сцену на свой мобильник. Она тоже пару раз ударила жертву — поддала ногой по голове, словно по футбольному мячу. Арестовавший их комиссар полиции подтвердил, что все они начисто лишены чувства реальности и, как следствие, нравственного сознания. Эта четверка так и развлекалась по ночам: они избивали людей, снимая свои «подвиги». Камеры слежения запечатлели, как они спокойно переходят от одного нападения к другому, словно друзья-приятели из «Заводного апельсина». Снимать сцены насилия на мобильник — это новая мода, поясняет комментатор. Жертвой ее стала, в частности, одна молодая женщина, учительница (кадры). Вот мы видим, как в классе ученик сшибает ее с ног и избивает, и все это снимается на видео.