Я взял шкуру. Рука утонула в пышной шерсти. Я развернул шкуру и поднял над головой.

— Вот все и сходится, — прошептал я. — Я же говорил, что хочу быть на Хэллоуин оборотнем. Вот мое желание и сбылось.

— Поторапливайся, поторапливайся! — подгоняла меня Ханна. — А то они поймают нас.

Я натянул шкуру на голову и затем надел поверх пиратского костюма. Она была мне как раз, даже слишком плотно сидела. Особенно в ногах. А пасть и глаза пришлись точно впору.

— Ой, ты права, — вздохнул я, — все начинает зудеть. Она мне так тесна… Даже не знаю, смогу ли ходить в ней.

— Она скоро растянется, — прошептала Ханна. — Ну пошли. Быстро уходим отсюда.

Она пошла через задний двор. Потом мы свернули и побежали вдоль боковой стены ее дома и прямо на улицу.

В соседнем квартале слышались голоса мальчишек и девчонок. Это команды ребятишек с мешками обходили дома, выпрашивая сладости.

— Давайте, а не то хуже будет, — кричали они. — Кидайте сладости, а то устроим вам гадости! Будет вам беда вместо радости!

— Нам лучше затесаться в чью-нибудь команду, — предложил я. — Так нас труднее будет найти.

— Это мысль, — согласилась Ханна. Мы перебежали улицу.

Под шкурой становилось действительно жарко. По лбу у меня струился пот.

Мы прошли несколько кварталов. Но большинство детишек, промышляющих по домам, были гораздо младше нас. Никого подходящего мы не встретили.

Мы повернули за угол и прошли еще несколько кварталов до следующих домов.

— Ой, смотри, кто там! — крикнула Ханна, хватая меня за руку.

Я посмотрел туда, куда она устремила свой взгляд. На лужайке перед фасадом дома стояли, протягивая свои хэллоуинские мешки, мумия и робот.

— Да это же Шон и Арджун! — воскликнула Ханна.

— Давай побираться с ними, — предложил я и побежал по траве, махая им своей лапой. — Эй, ребята, эй!

Шон и Арджун повернулись и уставились на нас.

— Погодите! — кричал я из волчьей пасти.

Оба в один голос завопили, побросали свои мешки и припустили что есть духу, крича «Караул!».

Мы с Ханной остановились на обочине подъездной дорожки, с недоумением глядя им след.

— Мы, похоже, напугали их, — со смехом бросила она.

— Есть немного, — весело подхватил я.

И мы от души расхохотались.

Только недолго мы веселились.

Я услышал тяжелый топот у нас за спиной.

Я обернулся и невольно охнул: по тротуару, не чуя под собой ног, неслись мои тетя и дядя.

— Вон они! — закричал дядя Колин, показывая рукой на нас. — Хватай их!

33

Я оцепенел от ужаса при виде тети и дяди, несущихся в нашу сторону, словно за ними гналась стая собак.

— Стойте! — взывала к нам тетя Марта. — Отдайте наши шкуры!

Я не мог сдвинуться с места. Но тут Ханна дала мне хорошего пинка, и мы помчались прочь.

Мы не бежали — летели через лужайки, не разбирая дороги. Мы пробегали через дворики у домов и ныряли в окна живых изгородей.

Дядя и тетя не отставали от нас и непрерывно взывали в один голос:

— Отдайте наши шкуры! Отдайте наши шкуры!

Их отчаянные вопли звенели у меня в ушах, словно заклятие.

— Отдайте наши шкуры! Отдайте наши шкуры!

Мы бежали и бежали. Мимо домов, дворов и лужаек. Все стало сливаться в сплошное неразличимое пятно.