— Значит она сделала ветер своим пальто! — сказала бабушка Ветровоск. — Это мастерство. Дождь не намочит ведьму, если она того не захочет, хотя лично я предпочитаю мокнуть и быть прзнательной.

— За что признательной? — спросила Тиффани.

— Что я смогу высохнуть позже. — ответила бабушка Ветровоск, ставя на стол чашку и блюдце. — Дитя, ты пришла сюда, чтобы понять, что правда и что ложь, но я мало чему могу научить тебя. Ты сама не знаешь, что тебе уже ведомо и всю свою жизнь будешь учиться тому, что и так заложено в тебе. Вот в чем правда.

Она пристально посмотрела на обнадеженную Тиффани, и вздохнула. — Пойдем на улицу. — сказала она. — Я дам тебе первый урок. Только один урок, другого не будет. И тебе не придется ничего И не надо ничего записывать во всякие там книги с глазами на обложках.

Они прошли по тропинке к колодцу в саду за домом. Бабушка осмотрела землю и подобрала прут.

— Волшебная палочка, видишь? — зеленое пламя внезапно сорвалось с конца прута и Тиффани отпрыгнула. — А теперь ты попробуй.

Но Тиффани не смогла повторить трюк, как бы она не трясла прутом.

— И не получится. — сказала бабушка. — Это просто палка. Но послушай, может быть я заставила ее извергнуть огонь, а может быть я заставила тебя подумать  о том, что она извергла огонь. Разницы нет. И то и другое сделала бы я , а не палка. Настройся правильно и прутик станет твоей волшебной палочкой, небо — шляпой, а лужа — волшебным… волшебным… ээ, как называются такие причудливые чашки?

— Эээ… кубок. — ответила Тиффани.

— Точно. Волшебным кубком. Вещи значения не имеют. Все заивсит от людей. — бабушка Ветровоск поглядела искоса на Тиффани. — Я могла бы научить тебя, как обегать холмы с зайцем, я могла бы научить тебя, как летать над ними с ястребом. Я могла бы научить тебя секретам пчел. Я могла бы научить тебя всему и намного большему, если ты сделаешь всего одну вещь, прямо здесь и сейчас. Одну простую вещь, которую очень легко сделать.

Тиффани кивнула с широко раскрытыми глазами.

— То есть ты понимаешь, что все эти блестящие штучки всего лишь игрушки, а игрушки могут ввести в заблуждение?

— Да!

— Тогда сними эту блестящую лошадку, что ты носишь на шее, девочка, и кинь ее в колодец.

Полузагипнотизированная голосом, Тиффани покорно расстегнула цепочку.

Она подняла ее над колодцем и серебряная лошадка засверкала.

Тиффани глядела на лошадку так, словно видела ее в первый раз. И затем…

Она испытывает людей, подумала Тиффани. Все время.

— Ну? — сказала старая ведьма.

— Нет. — ответила Тиффани. — Я не могу.

— Не можешь или не хочешь? — резко спросила бабушка.

— Не могу, — сказала Тиффани и подняла голову. — И не хочу!

Она снова надела ожерелье, вызывающе глядя на бабушку Ветровоск.

Ведьма улыбнулась. — Молодец. — тихо сказала она. — Если ты не знаешь, когда быть человеком, ты не знаешь также когда быть ведьмой. И если ты слишком боишься сбиться с пути, ты никуда и не попадешь. Покажи мне ее, пожалуйста?

Тиффани посмотрела в голубые глаза. Затем она расстегнула замочек и отдала ожерелье бабушке. Бабушка подняла его повыше.

— Забавно, кажется, что она так и пускается вскачь, когда солнышко ее осветит. — сказала ведьма, рассматривая вертящуюся лошадку. — Хорошая работа. Конечно, лошадь выглядит не так, но это в сущности то, чем она является .

Тиффани уставилась на нее с открытым ртом.