Мы еще встретимся. Мы обе это знаем. Мы встретимся на Ведьминских Пробах.

— Мне хватило ума, чтобы понять, как вам удается не думать о розовом носороге, если кто-то скажет «розовый носорог». - удалось сказать ей вслух.

— О, это серьезная магия, уж поверь. — ответила бабушка Ветровоск.

— Нет. Вы просто не знаете, как выглядит носорог, верно?

Старая ведьма рассмеялась прозрачным, как горный ручей, смехом и солнце наполнило поляну своим светом.

— Это точно! — сказала бабушка.

Глава Пятнадцатая. Шляпа полная небес

Стоял один из тех странных дней в конце февраля, когда неожиданно теплело и ветер, хоть и был силен, но, казалось, старался обходить тебя стороной.

Тиффани поднялась в холмы, где в укромных долинах первые ягнята уже нашли у себя ножки и бегали, толкаясь, нелепой трусцой обычной для ягнят, которая придавала им схожесть с игрушечными лошадками-качалками.

Похоже, что день таил в себе что-то необычное, потому что даже старые овцы зарезвились вместе с ягнятами. Они прыгали и кружились, радостные и смущенные одновременно, и их длинная зимняя шерсть болталась вверх и вниз, как штаны у клоуна.

Зима была насыщена событиями. Тиффани многому научилась и многое узнала. Среди прочего, что можно быть подружкой невесты на свадьбе, где жениху и невесте на двоих приходится 170 лет. На этот раз мистеру Ткачику в своем сползающем парике и больщих поблескивающих очках удалось настоять  на том, чтобы «наша маленькая помощница» взяла таки золотой, намного первышающий плату, которую она не просила и которую мисс Левел не могла себе позволить. Часть этих денег пошла на покупку добротного коричневого плаща. Он не вздымался и не реял позади нее, но был теплым, плотным и сберегал от сырости.

Много чего она узнала. Проходя мимо овец и ягнят, она осторожно касалась их сознания, так нежно, что они и не замечали…

Страшдество, которое официально означало конец года, Тиффани встретила в горах. Слишком много было дел, да и к тому же, на Мелу его особо не праздновали. Однако, мисс Левел охотно отпустила ее позже, на праздник окота, который старики называли Sheepbellies (Овечьи Брюшки?). Эти дни считались началом пастушьего года. Карге холмов такое пропускать никак было нельзя. В эти дни в теплых соломенных укрытиях, огороженных от ветра плетнями из срезанного дрока, свершалось будущее. Тиффани помогала ему свершиться, принимая трудные роды и работая вместе с пастухами до самых фонарей. Она была в остроконечной шляпе и могла чувствовать на себе взгляды пастухов, следящих за тем, как она, с помощью ножа, иглы, ниток и ласковых слов отводила маток от двери в черную пустыню и помогла появиться на свет новорожденным ягнятам. Ты должна устроить им представление. Дать им историю. И когда утром гордая Тиффани вернулась домой, ее руки были по локоть в крови, но это была кровь жизни.

Позже она поднялась в холмы к фигловскому кургану и пролезла в нору. Она заранее все продумала и пришла не с пустыми руками — принесла чистые дранные носовые платки и мыло, сваренное из корня мыльнянки по рецепту мисс Левел. У нее было предчувствие, что Дженни найдет, куда все это применить. Мисс Левел всегда навещала молодых матерей, эта была одна из обязанностей ведьмы.

Дженни обрадовалась ей. Тиффани легла на живот так, чтобы головой и верхней частью туловища поместиться в комнате кельды и ей позволили подержать восемь Робовенков, как она их про себя называла, родившихся в то же время, что и ягнята. Семеро Робовенков кричали и толкались, а восьмая лежала тихонько в ожидании благоприятного момента. Будущее свершилось.

Но не только Дженни стала думать о ней по другому. Новости разошлись повсюду. Люди на Мелу ведьм не любили. Ведьмы всегда приходили с других краев.