Вандер взбодрился, услышав голос Пэкстона. Мы встретились взглядом, когда он поднял хлеб со стойки, положил сверху кусочек сыра и запихнул себе в рот.

— Правда?

— Ага, подожди, когда сможешь увидеть горку — на конце будет волна. Таким образом, съехав до этой волны, будешь взлетать вверх, прежде чем упадешь в воду.

Я отвела взгляд от Пэкстона, когда почувствовала розовую ткань в своей руке, подозревая, что, что бы это ни было, оно принадлежало его маме. Что-то особенное, что он долго хранил.

— Что это, милый? — спросила я.

Вандер зажал вещь между нашими телами, когда осознал, что она у него в руках.

— Это мое.

Я погладила его по спине, пытаясь убедить в том, что все хорошо.

— Я никому не скажу, — прошептала я.

Он вернул руки на колени и развернул ткань. Розовая, потрепанная футболка с пятном горчицы у воротника.

— Когда моя мама поменялась с тобой местами, вы поменялись и футболками. Она сказала, это твоя любимая футболка, и она должна вернуть ее. Она накрыла меня ею, когда я родился, чтобы ты тоже была частью моего рождения. Но теперь она моя. Я не хочу отдавать ее.

— Ты всегда с ней спал?

— Да, но не говори Офелии, она моя.

Мы с Пэкстоном обменялись быстрыми улыбками при упоминании нашей «вредной» дочки.

— Можешь забрать ее, если хочешь. Мамочка сказала, что мы должны сохранить ее, чтобы отдать тебе.

До меня дошел смысл слов, когда я опровергла его страх, что заберу его защитное «одеяло».

— Давай ты и дальше будешь сохранять ее ради меня, хорошо?

Я почувствовала его кивок, но слов он не произнес.

— Вандер, ты знал, что твоя мама собиралась сюда?

— Ага, она сказала, что нашла тебя и собиралась сюда, и что она больше не будет болеть. Она хотела работать на тебя, дядя Пэкс.

Не знаю, как Пэкстон так быстро подошел к нам, но он был рядом прежде, чем упала первая слеза. Я встала с Вандером на руках и передала его мужу. Пэкстон подошел к стеклянной стене и указал на бассейн.

— Я думал построить мост от игровой площадки к водопаду. Что думаешь?

— Качающийся мост.

— Мм, мне нравится ход твоих мыслей.

Я зашла за угол как раз тогда, когда у меня вырвался громкий стон, и опустилась на пол, так как ноги подкосились; слезы победили.

Глупая, глупая Иззи. Если бы она только подошла к двери и постучала. Она могла бы быть здесь, с Вандером.

— Что случилось, мамочка? — раздался тихий голос Офелии. Боже. Почему все мои дети еще не спали?

С Фи я слез не скрывала. Схватила ее в медвежьи объятия и сжала покрепче, используя ее для такого необходимого мне чувства безопасности.

— Ты скучаешь по сестре?

Я улыбнулась, убрала ее волосы назад и положила руки на ее маленькое личико.

— Я так сильно скучаю по ней, малышка.

— Я бы тоже скучала по Роуэн, — мягко сказала она, положив ладошку мне на щеку.

Я поцеловал ее запястье и снова притянула поближе.

— Пойдем, попрыгунья. Пора спать. Залезай на поезд, — сказал Пэкстон, перемещая Вандера к другому плечу.

— Нет, мамочка грустная.

Я поцеловала маленькие губки Фи и легким шлепком прогнала ее с моих колен.

— Иди, малышка. Со мной все хорошо.

— Она скучает по твоей маме, — сказала Фи Вэну, когда папа поднял ее к свободному плечу.

— Она найдет ее в субботу, — ответил Вэн.

Черт.