Я сообщила, что всего лишь повторяла за папой.

Мистер Киплинг похлопал брата по руке. Я вздрогнула, так как было время, не так давно, когда Лео не мог вынести, если к нему прикасался кто-то, кто не был его родственником. Но сейчас, похоже, он даже не заметил прикосновения.

— На самом деле, Лео, хотя обычно я не могу не согласиться с твоим отцом и сестрой по вопросу о силе знаний, в данном случае есть кое-что, чему вскрытие может повредить. Не возражаешь, если я объясню, в чем дело?

Лео кивнул, и мистер Киплинг выложил свой довод:

— Твоя бабушка мертва, и ничто уже не изменит это. Нет причин думать, что она умерла не от старости и последствий болезни. Но если семья даст согласие на вскрытие, будет казаться, что у нас есть причины верить, будто ее смерть произошла от чего-то еще. Будет казаться, что мы думаем, что за всем этим что-то стоит, а это — последнее, что надо семье.

— Почему?

— Потому что ты и твои сестры не могут позволить себе привлекать излишнее внимание. Ты ведь знаешь, что единственный член семьи, которому уже исполнилось восемнадцать, — это ты, и ты станешь опекуном Нетти и Анни?

— Да.

— Если обстоятельства жизни вашей семьи станут объектом пристального интереса публики, служба защиты детей может попробовать забрать Нетти и Лео. Ты очень молод, и люди в курсе твоей болезни. Власти даже могут отдать Нетти и Анни приемным родителям, если по каким-то причинам тебя сочтут неподходящим опекуном.

— Нет! Нет! Никогда! — закричал Лео.

— Не волнуйся, Лео. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого никогда не произошло. И именно поэтому я советую тебе не совершать действий, которые могут привлечь нежелательное внимание к твоей семье. Работники социальных служб очень сильно заняты, и никто из них не будет обращать внимания на вашу жизнь без веской причины.

Повисло молчание.

— Да… что вы говорите… звучит разумно, — произнес наконец Лео.

— Хорошо, — сказал мистер Киплинг.

— Не думаете, что Лео стоит оставить работу? — спросила я.

— Я не хочу это делать! — заревел тот.

— Он все еще работает в Бассейне, — объяснила я.

Мистер Киплинг пригладил невидимые волосы на лысой голове.

— Ах да, я не наводил справки о ситуации в ветеринарной клинике. Приношу извинения, Аня. Из-за сердечного приступа, но, конечно, это совершенно непростительно. Мистер Грин, не сделаете ли заметку?

Саймон молча повиновался; после предложения о вскрытии он не сказал ни слова. Выражение его лица напомнило мне печальную морду бассета.

— Тебе нравится работать в Бассейне? — спросил Саймон моего брата.

— Да, очень.

— Что ты должен там делать?

— Приношу обед парням, закуску, выпивку, забираю вещи из прачечной.

— Они хорошо с тобой обращаются?

— Да.

— Я хорошо понимаю твою тревогу, Аня, но не думаю, что Лео должен бросить работу в Бассейне, — заключил мистер Киплинг. — Даже если она связана с организованной преступностью, все же лучше, если у него будет постоянная работа. — Он пристально посмотрел в глаза Лео. — Ты должен пообещать никогда не совершать ничего противозаконного или опасного. Теперь ты защищаешь Аню и Наталью. И поэтому ты очень важен.

Лео выпрямился и торжественно кивнул:

— Я обещаю.

— Отлично, — сказал мистер Киплинг. — Что касается ведения домашнего хозяйства, все будет как обычно. — Я уже знала об этом, мистер Киплинг преимущественно обращался к Лео.