Мужчины разом оглянулись на них. Суровое выражение лица Кингсли нисколько не смягчилось при виде Дрю. Джед тоже был мрачен.

— А мы уж решили, что ты остался в городе, — буркнул он, косясь на Гэйба, явно разочарованный тем, что это не так.

— Ну, мы не хотели вас огорчать, — ответил шотландец, нарочито подчеркивая свой акцент.

Уголки рта Кингсли дрогнули, но взгляд по-прежнему оставался жестким, даже холодным.

— Долго же ты отсутствовал, — сказал он наконец, повернувшись к Дрю. — Ты же знаешь, что нам чертовски не хватает рабочих рук. Возьми свежую лошадь Ты сегодня в ночном объезде.

Дрю едва приметно усмехнулся.

— Есть, сэр, — промолвил он с притворной покорностью и, не сказав больше ни единого слова, направился к стойлам.

Гэйб ужасно разозлилась на такое обращение к Дрю. За всю длинную дорогу они только два раза поели всухомятку, даже не слезая с лошадей. И кофе не пили. Что касается Камерона, он провел в седле почти двенадцать часов.

То, что Кингсли ни единым словом не обмолвился о Тузе, еще сильнее рассердило ее и еще больше утвердило в мысли, что Кингсли способен убить другого человека без тени раскаяния, без малейших угрызений совести.

— Джед не прочь получить подмогу, — бросил он, мельком глянув на девушку.

— А вы, часом, не прочь узнать, что случилось с Тузом?

Кингсли остановился и повернулся к ней.

— А в чем дело? С какой стати? Чем еще я могу ему помочь?

Гэйб соскользнула с седла и дерзко шагнула к нему. Она знала, что лучше промолчать, но она устала, все тело у нее ныло, и ей хотелось как следует воздать человеку, который так безразлично относился к чужим жизням.

— Туз может остаться калекой на всю жизнь! — выпалила она.

Ответ Кингсли был краток и резок:

— Перегон стада всегда дело рискованное. Это каждый знает, а теперь узнал и ты. Впрочем, можешь в любой момент получить расчет.

Он круто повернулся и пошел к коновязи. Там Кингсли оседлал лошадь и поехал к стаду.

— Черт бы тебя побрал, глупый сосунок! Лучше бы ты остался в городе, — проворчал себе под нос повар, ковыляя к фургону.

Габриэль, само собой, расслышала все до последнего слова. И упрямо вздернула подбородок. Нет, им так легко от нее не отделаться!

— Что мне теперь делать? — спросила она, шагая следом за Джедом.

— Ты и вправду хочешь это знать?

Габриэль слепо уставилась на старого повара. Злые бессильные слезы застилали глаза. Господи, что она наделала? Зачем ей это все нужно?

Джед немного смягчился.

— Ладно, парень, ты оказался не так уж плох. Той ночью ты держался молодцом. Глядишь, и еще на что-нибудь сгодишься.

— Той ночью?

— Да, во время бури. Когда помог управляться с лошадьми и фургоном, не растерялся. Может, из тебя и выйдет толк. Следи за мной, может, что и переймешь.

И, с сомнением добавив «возможно», пошел прочь.

Так или иначе, эта сдержанная похвала немного ободрила Габриэль. Она даже почувствовала горделивое удовлетворение — куда более глубокое, чем от удачного выступления на сцене. Джед, поняла девушка, настроен к ней намного критичнее, чем самая взыскательная публика.

— Давай попробуй-ка опять сварить бобы, — сказал он, — нам надо ночную смену кормить.

Габриель с готовностью кивнула: ведь Дрю Камерон тоже будет в ночном. Она ему докажет, как хорошо умеет справляться с порученным ей делом.

— Только к моему месту близко не подходи, — напоследок мрачно предупредил Джед.