«Так-так, — думают коровы, рассматривая даму в черных перчатках, опирающуюся на прутья загородки, — а вдруг это не миссис Макдональд?»

Над колышущимся строем черных котелков возникает приглушенный одобрительный гул:

— Да, — кивают фермеры.

— Да, о да, — говорят они.

— Оч-чень хорошее животное…

— Да, о да…

Коровы молчат, но, кажется, думают:

«Ух ты, Арчи Кэмпбелл! Что это ты, дружище, напялил старую черную шляпу?»

Я присоединился к толпе, наблюдавшей за выступлением пастушьей собаки. Хозяин в праздничной одежде (аккуратный синий костюм и черный котелок) стоял к нам спиной и подавал команды — серию коротких и длинных свистков. А вдалеке, на расстоянии двухсот ярдов, маленькая черно-белая колли внимательно следила за сигналами. Я залюбовался этой демонстрацией изумительного, прямо-таки невероятного сотрудничества между человеком и животным.

Вот поступила команда отыскать трех овец, спрятанных за гребнем холма. Собака сидела на траве, тяжело дыша и сторожко прислушиваясь к свисту хозяина. Со своими навостренными ушами она была похожа на черную лису. По сигналу пастуха собака сорвалась с места. Вскоре она вновь появилась в поле зрения — уже с овцами.

Длинный свисток. Колли легла на землю, несчастные овцы сбились в кучку и наблюдали за собакой.

Три свистка. Колли скользнула по траве, подобно хорьку. Она начала перегонять овец.

Один длинный, один короткий сигнал. Собака обогнула свою мини-отару и завернула ее в нужную сторону.

Три коротких свистка. Колли погнала овец перед собой.

Создавалось впечатление, будто хозяин по телефону управляет своими овцами. Собака понимала язык свиста не хуже, чем мы понимаем человеческую речь. Время от времени, если сигналы были недостаточно громкими или нечеткими, колли останавливалась и, склонив голову набок, напряженно прислушивалась. Затем, заметно расслабившись и даже вроде бы удовлетворенно кивнув — клянусь, я видел это собственными глазами! — кидалась выполнять приказ хозяина.

Все это напоминало цирковую программу. Сначала колли собрала всех овец в левом конце загона. Затем, маневрируя, перегнала их в центр поля и выстроила слева от загона. Фермер наметил одну из овец. Маленькая колли сидела, не сводя глаз с отары. Она в точности знала, что надо делать. Вот собака припала к земле, казалось, она гипнотизирует овец. Те стояли перед ней, сбившись в кучу и дрожа всем телом. Колли подползла ближе, еще ближе… Она подкрадывалась, как хорек к кролику. В толпе овец возникло нестройное движение: они вроде бы хотели бежать, но не могли отвести глаз от четвероногого пастуха. Затем последовал молниеносный рывок — собака метнулась в самый центр отары и отделила намеченную овцу. Она отогнала жертву подальше на поле и там заставила остановиться. Перепуганное животное сделало попытку вернуться к своим собратьям, но колли, бегая кругами, держала овцу на месте. Казалось, будто она читает мысли своей подопечной и предупреждает любое ее намерение.

И вот прозвучала последняя команда — загнать овец обратно в загон. Собака с блеском исполнила приказание. Она не кусала овец, ни разу не залаяла. Это было настоящее чудо! Триумф пастушеского искусства!

Мужчины могут без устали наблюдать за соревнованиями собак. Чего нельзя сказать об их женах. Некоторое время спустя женщины разбрелись по палаткам с домоткаными чулками, баночками меда, конфитюра и печеньем.

Ежегодная выставка представляла собой кульминационный момент в жизни всех этих людей, поэтому фермеры относились к ней со всей серьезностью.

Два молодых корреспондента — один с равнин, а другой из графства Аргайл — с озабоченным видом расхаживали вокруг ярмарочных палаток.