Глаза Бена потемнели, взгляд стал тяжелым. Сбивчивое объяснение Элизабет явно ему не понравилось.

— Я думала, что в этой комнате спит Сара Энн, — продолжила она. — И просто хотела посмотреть — удобно ли ей, тепло ли… не страшно ли ей.

Взгляд Бена по-прежнему оставался холодным, подозрительным, и Элизабет стало не по себе. Ужасная, невозможная мысль молнией вспыхнула у нее в мозгу, и она спросила:

— Надеюсь, вы не думаете, что я хотела причинить девочке какой-нибудь вред?

— Я ничего не думаю, — холодно ответил Мастерс. — Просто я очень не люблю людей, которые шастают по ночам.

Элизабет была ошеломлена.

— Но это, во-первых, мой дом, а во-вторых, я не шастала, — ответила она сквозь зубы. — А в-третьих, здесь никогда прежде не было животных, которые нападают на жильцов — так же, кстати, как и их хозяева.

Бен ненадолго задумался и неожиданно рассмеялся.

— Пожалуй, вы отчасти правы, — сказал он. — Аннабел и в самом деле кровожадная и коварная кошка. Мы подобрали ее в Бостоне прямо на улице. Я думаю, что это у нее в крови: сначала напасть, а потом уже разбираться, что к чему.

— Вся в хозяина, — сердито заметила Элизабет.

— Только с нежданными ночными посетителями, — поморщился Бен. — Ну-ка, покажите мне руку.

Он взял руку Элизабет, покрытую свежими царапинами, и одним пальцем приподнял рукав ее ночной сорочки.

Прикосновение его оказалось таким легким, таким неожиданно нежным для этих больших рук!

Бен осторожно коснулся кончиком пальца царапин — и свежих, и утренних, уже подсохших.

— Все не так уж и страшно, — сказал он. — Но тем не менее примите мои извинения за Аннабел. Она сделала это не со зла. Просто сочла себя вправе поступить так с чужаком. А для нее все чужаки — кроме Сары Энн. И это просто здорово!

В голосе Бена послышалась нотка одобрения. Похоже, ему нравилась жизненная позиция Аннабел.

Элизабет нахмурилась.

— Аннабел. Слишком нежное имя для такой кошки.

Бен улыбнулся одними уголками губ. Элизабет подумала, что улыбается он нечасто, так непривычно выглядела улыбка на этом суровом лице.

— Что верно, то верно, — согласился он. — Я тоже так думаю, но Сара Энн выбрала это имя.

Он закончил рассматривать царапины и поднял глаза на Элизабет. Господи, какой у него пронзительный взгляд! Эти голубые глаза, кажется, могут видеть насквозь!

— А как ваша рука? — спросила она, осторожно освобождаясь от прикосновения Бена. — Сильно обожглись? Нужно что-то сделать. Я пойду и…

Он покачал головой.

— Нет. Так просто вы отсюда не уйдете.

Элизабет вскинула голову.

— Прежде я хочу узнать, зачем вы приходили сюда, — сказал он.

— Я уже говорила, — ответила она, начиная раздражаться, — что хотела проведать Сару Энн. В доме холодно и… и, я думаю, страшновато для ребенка. И я…

Элизабет замолчала. Ей вовсе не хотелось признаваться в том, что она сама много раз чувствовала здесь себя испуганной маленькой девочкой.

Он продолжал молча сверлить ее взглядом.

— А вы-то почему оказались в этой комнате? — перешла в атаку Элизабет.

— Потому что Саре Энн понравилась та кровать, а мне — нет, — коротко ответил Бен.

Элизабет с сомнением покосилась на узкое ложе, которое он выбрал для себя.

— Я не привык к роскоши, — с сарказмом заметил Бен. — Впрочем, разве вы мне поверите? Ведь я, по вашему, просто охотник за удачей, присосавшийся к малолетней наследнице, а?

Это на самом деле было правдой — все они так думают.