Судьба кельтов в Ирландии сложилась иным, но тоже трагическим образом. Им, правда, удалось избежать римского владычества и, более того, пережить краткий период культурного расцвета, обогативший мир целым поколением ирландских святых. Однако настал миг, когда кельты Ирландии вынуждены были склонить голову перед силой норманнского оружия. То ли дело шотландские горцы! Голые коленки этих молодцов регулярно мелькали на страницах истории; протяжный звук их волынок оглашал не одно поле боя. Но в какую бы даль судьба ни закинула шотландского кельта, он всегда в конце концов возвращался в родные края, к своим соплеменникам. Это может показаться невероятным, но клановая система — почти столь же древняя, как и само человечество — не только сохранилась до наших дней, я бы сказал, что она живет и процветает! Череда политических катаклизмов — та самая, что заставила шотландское Приграничье смириться и спрятать в ножны старые боевые мечи — оказалась невластной над Хайлендом. В то время, как остальная Шотландия давно уже покорилась, здешний народ сохранил свой дикий, воинственный нрав.

Большинство англичан слабо знакомы с шотландской историей и почти совсем не знают истории Ирландии. Они, конечно же, не задумывались над тем фактом, что, если не считать Северного и Южного полюсов, Северо-Шотландское нагорье дольше всего оставалось неисследованным районом, так сказать, «белым пятном» на карте планеты. Вы можете не верить, но это правда! Америка уже считалась цивилизованной страной, когда Хайленд только начали открывать. До середины восемнадцатого века это была таинственная земля, и лишь после громких событий 1745 года иностранные путешественники обратили свой взор на Шотландские горы. Да что там иностранные! В 1726 году Берт писал: «Хайленд остается чужим, малоизученным краем даже для жителей низинной Шотландии. Лоулендеры редко выезжают на север страны, ибо страшатся тех трудностей и опасностей, которыми чревато передвижение по горным перевалом. Если же, в силу каких-то исключительных обстоятельств, они все же вынуждены совершить подобное путешествие, то, как правило, предварительно пишут завещание. Такое впечатление, будто они отправляются в долгое и опасное плавание, исход которого трудно предугадать заранее. Что же касается англичан, то лишь немногие из них — да и то больше по долгу воинской службы — имели возможность познакомиться с горной Шотландией. Доказательством тому — крайняя скудность письменных свидетельств о Хайленде. Насколько мне известно, об этом крае написано меньше, чем о далеких Индиях, а то, что написано, не слишком удачно и лишь в слабой мере отражает подлинные впечатления путешественника по горам». Правда, это упущение было довольно скоро исправлено (в чем каждый из читателей сможет убедиться, заглянув в книжные каталоги).

С трудом верится, что еще каких-нибудь двести лет назад в нашей собственной стране — на расстоянии всего пятисот миль от Лондона — существовал огромный регион, жители которого вели племенной образ жизни, почти такой же, как во времена Бриана Бору! Там существовало множество «королевских дворов в миниатюре» (если пользоваться выражением Маколея), «и во главе каждого стоял свой царек; он жил в окружении собственной гвардии, собственных оруженосцев и музыкантов, при дворе у него имелся наследственный оратор и свой поэт-лауреат; он отправлял собственное примитивное правосудие, вел войны и заключал мирные договоры».

С большим интересом и пользой для себя я прочитал книгу сэра Джеймса Карра под названием «Каледонские зарисовки». Это своеобразный отчет о путешествии через всю Шотландию, которое автор совершил в 1807 году. Из него становится ясно, что описанная Маколеем ситуация с «миниатюрными королевствами» оставалась актуальной и в эпоху королевы Анны! В частности, он рассказывает об одном из вождей кланов, который вполне благополучно проживал в своих горах и даже не подозревал о существовании английской королевы.