— Есть три вещи, которые выдали тебя с головой: твой взгляд, твои ноги и твои усы. — Она гладила шелковистые уши собаки и смотрела в глаза Андрею с улыбкой, спрятанной в нежных ямочках уголков губ.

— Верунь, это нечестно. Я чувствую себя несчастным простодушным Ватсоном рядом с великим и всезнающим Холмсом! Как можно по взгляду, ногам и усам понять намерения человека? Ты гений', да?

— Не подлизывайся! Итак, по порядку. Ты смотрел на меня таким взглядом, словно заранее просишь за что-то прощения. Но ведь, судя по всему, ничего плохого ты не натворил. Даже наоборот. С Паем все в порядке, в доме тоже все на своих местах — значит, то, что застряло у тебя в глазах, еще не наступило, но скоро случится. Ты разбудил во мне желание узнать, за что же ты такое взялся, что рождает чувство вины передо мной.

— Все, — заявил Андрей. — Стану носить темные очки. Буду как кот Базилио, и ты ничего обо мне не узнаешь!

— А на ноги тоже очки наденешь?

— А с ногами у меня что?!

— Обычно дома ты усаживаешься на диване, скрестив ноги, пятки под себя. Это твоя любимая поза, почти что йоговский «лотос». Ты привык так отдыхать, расслабляться, читать, смотреть телевизор. С тех пор как я пришла и мы поели, ты ни разу не принял эту позу. Наоборот, ты все время двигался, присаживался на край дивана во время еды. Потом сел в кресло на балконе, опять-таки не как обычно по-турецки — ведь именно так ты любишь курить после еды, — а просто поставил ноги на балконную плитку. О чем это говорит?

— Мне вот ни о чем! — замотал головой Двинятин.

— А мне — о многом. Ноги говорят не хуже слов. Есть такой известный психологам и психиатрам язык тела. Твои ноги сегодня не знают обычного покоя, они словно готовы сорваться и убежать. Чем-то ты боишься меня огорчить! Из всего, что мы знаем друг о друге, ярче всего мне помнится твоя история о неожиданном отъезде в Йоркшир, когда тебе осточертела несчастливая семейная жизнь. Значит, ты собрался куда-то съездить, но очень боишься, чтоб я не подумала, что ты удираешь от меня, как тогда от Натальи!

— Верочка, но ты же знаешь, как я к тебе отношусь…

— Знаю. Поэтому и не могу предполагать, будто тебе со мной наскучило. Просто подвернулся случай, и твой авантюрный характер несет тебя в путешествие. Ты уже решил ехать, но вот только мучаешься, не зная, как мне это преподнести.

— Ладно, про взгляд и ноги ты меня почти убедила. Но откуда ты узнала про Париж?

— О, это совсем просто! Видишь ли, взгляд не потрогаешь, он неуловим. Ноги разговаривают на языке тела, его тоже понимает не всякий. А вот твои усы, они хранят запахи, как библиотека книжки. Если б ты спросил Пая, он бы тебе рассказал, что ты ел позавчера, и еще кучу всего забавного.

— Но ты же не Пай! Люди не чуют как собачки, у них просто нос.

— Своим «простоносом» я унюхала мои французские духи «Жадор», когда мы целовались. Может, там вообще одна молекула, но запах стойкий, он запутался в твоих густых усах и остался в них, как в камере хранения. Значит, ты их открывал и нюхал. Так?

— Да, так и было. Пока готовилось мясо, я задумался, подошел к твоему столику, открыл духи и вдохнул их аромат… Наверно, я просто соскучился по тебе.

— Мне приятно слышать, мой родненький, что соскучился! Но в данном случае с тобой сыграло шутку подсознание. Именно оно заставило тебя понюхать мои французские духи. Потому что ты неотступно думал о своей поездке в Париж и мучился тем, как сказать мне об этом. Возможно, ты в свое оправдание даже думал, какие духи мне привезти из «городу Парижу». Как видишь, усы указали мне точное географическое место, куда ты направляешься.