Члены "Фемы" считают себя боевой частью тайного ордена германских властителей, ныне оказавшегося в подполье. Многие из членов "Фемы" - воспитанники "орденсбургов" - специальных академий, созданных в 1943 году для подготовки нацистских руководителей германского генерального штаба.

Из справочных материалов ФБР

ИДЕАЛЬНЫЙ МИР

Пробуждение было тягостным: веки, словно залепленные ссохшейся глиной, отказывались разлепиться; в голове тяжело пульсировала свинцовая боль, и им владело единственное желание: вновь возвратиться в блаженное сонное небытие...

Он почувствовал, как чья-то мягкая, но уверенная рука взла его за запястье; спиртовой холод ущипнул кожу на сгибе локтя, и вслед за тем щекотно вошла в вену тонкая игла шприца...

Сквозь щелочку едва приоткрывшихся глаз он различил размытый овал молодого женского лица и тут же смежил веки, утопая в золотистой волне внезапно и странно нахлынувшего на него не то дурмана, не то сна, услышав напоследок словно сквозь вату:

- Это хорошее тибетское лекарство. Оно быстро нейтрализует отраву. В ней что-то от производных имидазолина...

- Да, к обеду он будет, как новорожденный, мой господин...

Волна, искрясь, властно и нежно подхватила его и потянула в какую-то сияющую, звенящую радостным и торжественным гимном пучину, и он покорно растворился в ее безмятежной, ласковой неге...

Вдруг - жестко клацнул некий переключатель, и Ричард с удивлением обнаружил себя на широкой удобной кровати со спинкой, составленной из концентрических позолоченных дуг.

В небольшой светлой спальне, возле низенького столика, заваленного таблетками и ампулами, сидела в кресле изумительной красоты блондинка с зеленоватыми приветливыми глазами.

- О-у, - сказала блондинка, вставая из кресла. Похоже, господин Валленберг пришел в сознание... - И - с очаровательной улыбкой подойдя к Ричарду, протянула руку, выскользнувшую из полупрозрачного кружева широкого рукава. Представилась: - Глория.

Ноги, кожа, зубки... Сон?

Взгляд глаз напротив как бы смеялся - и печально, и лукаво.

Он сжал нежные, мягкие пальцы...

- Не скрою, - сказал с запинкой. - Вы, Глория, прелестны. А... где, собственно...

- Вы у друзей, - ответила она поспешно, - вам скоро все объяснят. Ваша одежда в шкафу; одевайтесь и - спускайтесь вниз. - Она подняла руку в приветствии, и тут же исчезла за резной ясеневой дверью, оставив после себя лишь тонкий горьковатый аромат духов...

Свою одежду Ричард нашел в шкафу. Натянув брюки, подошел к окну, отдернул легкие занавески и - ахнул, невольно оперевшись ладонями о подоконник: окно выходило в глубокую пропасть, а вокруг - серо тянулся до горизонта горный нескончаемый массив, осыпанный редким снежком.

Где он?

С удивлением открылось, что ни тревоги, ни страха он не испытывает, равно как и привычной потребности в каком-либо анализе происходящего. Красотка Глория сказала, чтобы он спустился вниз? Что же, он спустится вниз.

Внизу, в затянутой гобеленами гостиной, несмотря на самый разгар ясного дня, горела люстра, а окна закрывали черные бархатные гардины, что в сочетании со скользским сиянием паркета и зеркалами в позолоченных рамах производило впечатление некоей заупокойной торжественности.

- Дневной свет режет мои старые глаза, - внезапно услышал Ричард и только тут заметил сидевшего в углу, в темно-вишневом бархатном кресле, сухонького старичка, уставившегося на него бесстрастно-оценивающим взором. Вероятно, вы слышали обо мне, - сказал старичок. - Меня зовут Фридрих Краузе. - И - замолчал, как бы ожидая подтверждения.

- Да, - сказал Ричард. - Вы взяли свои бумаги?

Краузе легонько усмехнулся.

- Взял, взял... Ох, и затеяли же вы вчера веселенькую историю... До сих пор разбираемся...

- Какую историю, где я нахожусь?..

- Не спешите, - оборвал Краузе Ричарда.