— А-апчхи!!! — Ну, чихнул так чихнул!

Бомжары аж вздрогнули, особливо тот, что с бородой. Ну, не фиг теперь и сидеть, давно пора выбраться…

— Так, это что ж у вас тут происходит, господа? — выйдя из-за кустов, громко осведомился Олег Иваныч, опираясь на прихваченную по пути палку. Он знал, как нужно разговаривать с подобной публикой. — Статья «сто шестнадцать в чистейшем виде» — побои. Хотя… Может быть, даже истязания. Чего пасть раззявил, борода многогрешная, пойдешь свидетелем — в лучшем для тебя случае!

— Сзади, кормилец! — крикнул валявшийся у костра пацан.

Олег Иваныч резко отпрыгнул в сторону. И вовремя! Просвистев в воздухе, небольшой топорик с закругленным лезвием воткнулся в росшую неподалеку сосну.

— Ах вы так, сволочи? Алле!!!

Резким ударом палкой по шее (Прэ!) Олег Иваныч избавился от самого опасного бомжа — амбалистого мужика с черной всклокоченной бородищей.

Еще есть герои? А? Ах, есть… Ну-ну, иди-иди сюда, козлиная борода. Прэ? Что башкой качаешь? На, получи, фашист, гранату. Ага, не нравится! И враг бежит, бежит, бежит! Эм-то что еще за явление, месье? Ах, вы тоже хотите получить свою долю? Знаешь, мужик, надоело мне что-то палкой махать. Может быть, попробуем «загиб руки за спину», или нет… лучше «рычаг руки наружу». Полетай, парень.

Ох, и низко же полетел… К дождю, видно.

Использовав изученный во время служебной подготовки прием, Олег Иваныч легко отшвырнул от себя третьего бомжару — чернявого, чем-то похожего на цыгана, мужика с выбитым глазом. Глухо заскулив, тот быстро отполз в кусты.

Так… Олег осмотрелся. Вроде бы здесь должен быть еще один, тот, что спит. Ага, вот он… Ну ни фига ж себе, комедия!

Тот, что «спал» у кустов, вряд ли был опасен — он лежал на спине, устремив к небу широко открытые недвижные глаза, из груди его торчала стрела с черным глянцевитым оперением!

— Ну и делишки тут у вас творятся, господа опустившиеся личности! — озабоченно присвистнул Олег Иваныч, распутывая лежащему пацану руки. — Хоть стой, хоть падай!

— Спасибо тебе, боярин! — улыбнулся тот. — Век буду Господа молить! В Софейском храме свечу поставлю… Ой, смотри, смотри, князь!

Очнувшийся амбал — тот, кого называли Тимохой, — подбирался к Олегу с большим ножом в руке и нехорошо улыбался. Огромный, словно скала, уверенный в собственном превосходстве над этим бледным, вышедшим из лесу мужиком.

— Ой, счас я тебя пощекочу, паря! — гнусаво захохотал он. — Ой, пощекочу, ох уж и посмеемся!

Издав злобный вопль, амбал с грацией голодного волка бросился на соперника…

— Рано радуешься, козел, — на лету заломав Тимохе руку, улыбнулся в ответ Олег Иваныч. — Я ведь все-таки за команду ГУВД когда-то выступал. И не только по фехтованию, но и по самбо.

С громкими воплями Тимоха схватился за руку и волчком завертелся на земле.

— Вроде все, — взглянув на так и не пришедшего в себя Митрю, задумчиво произнес Олег Иваныч и обернулся к костру в поисках мальчишки: — Эй, парень, ты где?

— А ну, стой!

Резко развернувшись на месте, Олег увидел прямо перед собой того цыганистого, одноглазого… Одноглазый целился в него… из арбалета!

— Ну ни фига ж себе, бомж позорный! — удивился Олег Иваныч. — Вот сукин кот… А ведь сейчас выстрелит, сволочь.

«Сволочь» выстрелить не успела…

Внезапно ойкнув, одноглазый схватился за шею и с хрипом рухнул прямо в костер.