– Неизвестно, скольких мы не перехватили, – говорил он. – А если у них еще и будут точные чертежи!

– Мы пока не уверены, что Чен Ли Минь – именно тот человек, которого вы ищете, – ответил генералу Владимир Евгеньевич. – С него не спускают глаз, но прямых доказательств пока нет. Во всяком случае, никаких контактов с людьми, которые хотя бы отдаленно могли походить на террористов, он не осуществляет.

– Его мобильный телефон прослушивается?

– Частично. Мы отслеживаем содержание эсэмэсок, отправляемых и получаемых предполагаемым террористом, а также ведем списки номеров, на которые он звонит. И тех, с которых звонят ему.

– И много таких номеров? – заинтересовался Эдвард. – А тексты эсэмэсок получить можно?

– Если честно, – ответил Евгений Владимирович своему британскому партнеру, – с момента пересечения границы России Чен Ли Минь никуда не звонил, ему тоже никто не звонил, и никаких сообщений он не отсылал и не получал. Но мобильный телефон у него есть, номер нам известен, и если предполагаемый террорист им воспользуется, мы тут же засечем направление звонка.

– Ит из гуд, – мрачно сказал Томпсон. – Спасибо, Владимир.

Англичанин положил трубку, а Рязанцев принялся ходить по кабинету. Он думал.

В городе резко похолодало. За несколько часов температура упала до минус двадцати, и началась метель. Чен сидел в столовой и ждал Еву, которая собирала со столов грязную посуду. За окном было темно, ветер бил в окна и бросал снежную крупу. В почти пустом помещении было холодно и тревожно.

«Вызвать такси, что ли? – подумал Чен про себя. – Не пойдем же мы с Евой пешком по такой погоде?»

Он вспомнил об уютном домике, который купил себе в Северной Италии на деньги, полученные после успешного выполнения предыдущего – зубодробильного и на первый взгляд невыполнимого – задания шефа. В гараже этого домика в ряд стояли «Ламборджини», «Феррари» и два «Порша». На безбрежных лугах паслись чудесные пасторальные овечки. В воздухе витал аромат флердоранжа, в небе проплывали белоснежные облака, а вода в бассейне, отделанном мозаикой, была голубой и прохладной. Он, Чен, продержался в этом раю полтора месяца. Слегка отдохнув и залечив раны, он заскучал. Его уже не радовали ни овечки, ни облачка, ни «Феррари», ни бассейн с водопадом и имитатором океанских волн. Ли Миню хотелось опасности, адреналина и новых впечатлений. Он не был создан для мирной жизни. Через семь недель после начала спокойного добропорядочного существования он предстал перед шефом и тут же получил новое задание. На этот раз Чену пришлось отправиться в Россию.

«А может, – подумал Чен, глядя на длинные ноги Евы, одетые в некрасивые стоптанные ботинки, – все дело в том, что я жил в доме один? Мне даже поговорить не с кем было. Я ходил и ходил по всем своим двадцати комнатам и не знал, чем заняться. А вот если бы рядом была женщина, которая мне действительно нравится, может, я бы и расхотел мотаться по миру».

Его закаленное в боях сердце заныло.

– Ладно, – решил он, – это будет мое последнее задание. Я получу то, что требует шеф, и уговорю Еву съездить ко мне в гости в Италию. А если она потом захочет меня покинуть, я ее запру в самой дальней комнате. Как Синяя Борода.

Чен улыбнулся. В столовую вошла высокая женщина с шикарными смоляными кудрями и талией, перетянутой корсетом. Ее губы были накрашены ярко-розовой помадой. Запах дешевых духов был такой силы, что на стол перед Ченом упал трупик бездыханной мухи. Ева незаметно зажала нос. Доцент Кондрашкина, покачиваясь на высоких каблуках, шла прямиком к столику Чена.