|
Они предоставили ему охотиться в одиночку. Они создавали ему необходимые условия, платили и инструктировали вне связи со своей берлинской резидентурой. Они организовали в Лондоне под руководством Петера Гийома (ибо это он завербовал Мундта) небольшой полуподпольный отдел, функции которого – за исключением нескольких лиц – были не известны никому даже в самом Цирке. Они платили Мундту по специальной системе в рамках операции «Роллинг Стоун» и, без сомнения, относились к поставляемой им информации с величайшей осмотрительностью. Как видите, это полностью объясняет утверждения Лимаса о том, что он ничего не знал об этой роли Мундта, хотя – и теперь нам это ясно – Лимас не только сам платил Мундту, но и в конце концов получал от него через Римека разведывательную информацию для передачи в Лондон.
К концу 1959 года Мундт сообщил своим лондонским хозяевам, что ему удалось найти среди членов Президиума человека, который будет действовать как связной. Этим человеком был Карл Римек. Как Мундт вышел на Римека? Как сумел вступить с ним в контакт и выявить его склонность к сотрудничеству? Здесь нельзя упускать из виду исключительно высокое положение, занимаемое Мундтом: он имел доступ ко всем секретным досье, имел возможность прослушивать телефонные разговоры, перлюстрировать письма, вести наблюдение, он имел неоспоримое право допрашивать кого угодно, заранее узнав всю подноготную допрашиваемого. А главное, он был в состоянии мгновенно усыпить любые подозрения, обратив против интересов народа, – голос Фидлера дрожал от ненависти, – то оружие, которое было выковано для защиты трудящихся. Легко вернувшись к прежнему деловитому тону, Фидлер продолжал: – Теперь вам понятно, что сделал Лондон. По-прежнему держа работу Мундта под покровом глубочайшей тайны, они воспользовались вербовкой Римека для того, чтобы осуществлять прямой контакт между Мундтом и своей берлинской резидентурой. Вот в чем смысл сотрудничества Римека с Де Йонгом и Лимасом. Именно так нам следует расценивать показания Лимаса и подойти к вопросу о предательстве Мундта. – Он обернулся и, глядя прямо в лицо Мундта, воскликнул; – Вот он предатель! Вот он убийца! Вот человек, посягнувший на свой народ! Я практически закончил свое выступление. Добавлю только одно. Мундт завоевал себе репутацию преданного и проницательного защитника интересов трудящихся и заставил навеки умолкнуть всех тех, кто мог раскрыть его тайну. Он убивал от имени трудящихся лишь для того, чтобы спасти от разоблачения свою фашистскую, изменническую деятельность и продвинуть собственную карьеру. Невозможно представить себе преступление более чудовищное. Вот почему он, сделавший все возможное, чтобы защитить от подозрений Карла Римека – эти подозрения нарастали постоянно, – в конце концов приказал застрелить его на глазах у всех. Вот почему он распорядился устранить и любовницу Римека. Когда вы будете докладывать свои выводы Президиуму, не бойтесь раскрыть зверскую сущность этого человека. Для Ганса Дитера Мундта слишком мягок даже смертный приговор.
– Товарищ Карден, вы представляете интересы товарища Мундта. У вас есть вопросы к свидетелю? – Да-да, разумеется, в свое время, – ответил тот, деловито поднимаясь со стула и поправляя за ушами дужки очков в золотой оправе. Вид у него был благодушный и чуть простоватый, волосы седые. – Позиция товарища Мундта, – начал он мягким голосом с довольно приятными модуляциями, – заключается в том, что Лимас лжет, а товарищ Фидлер, по злому умыслу или просто вследствие злосчастной ошибки оказался втянут в заговор, направленный на ослабление работы органов, стоящих на страже интересов нашего социалистического государства. Мы не оспариваем того факта, что Карл Римек был английским шпионом, – это доказано. |
