Только вот духу у нас уже почти не осталось.

Мы продолжали идти, пока не свалились от усталости и истощения снова, меньше чем через два часа. На сей раз я долго не мог заснуть, но не из-за голода (мой желудок обиделся окончательно и сдался), а от нервов. Когда я наконец задремал, мне снились кошмары — вернее, такие мелкие кошмарики, когда все время пытаешься сделать какую-то утомительную работу, и все время без толку. Я в своем сне устанавливал газовую плиту (других я не признаю) на кухне в моем пляжном домике на Стоп-Анкере и никак не мог подключить эту долбаную штуковину, потому что перед глазами мельтешила мошкара и не давала мне сосредоточиться…

Я проснулся в холодном поту, отгоняя мошек от лица.

Мы оставили одну лампу-зажженной — и будь я проклят, если с моей головы не сбежала какая-то многоножка на тоненьких, как волосинки, лапках! Я не шелохнулся, чтобы не разбудить Мэт, лежавшую в полузабытьи рядом со мной.

В душе моей забрезжила надежда. Как правило, пещерные обитатели живут только неподалеку от входа. Более глубокие подземелья стерильны, за исключением тех случаев, когда органическая материя типа бактерий и других микроорганизмов, являющихся нижним звеном в пищевой цепочке, регулярно поставляется туда водой.

Многоножки и мошкара указывали на то, что мы приближаемся к концу туннеля.

Подоткнув под Мэт одеяло, я тихонечко подошел к сестре. Ева тоже спала глубоким сном. Дыхание ее было спокойным, пульс на тонкой и не совсем еще инопланетной шее бился ровно. Энергоноситель комбинезона опустел меньше чем наполовину, так что Еве, по-моему, было тепло и сухо.

Когда мы выйдем на поверхность, она сможет включить ионный экран и защитить себя от местной мошкары. Нам же с Мэт придется самим отгонять назойливых насекомых и червей, пока не прибудут спасатели.

Хорошо бы они примчались пораньше, поскольку, если нас не сожрут мелкие твари, крупные рано или поздно прикончат наверняка.

Быть может, укрыться в пещере, пока мы будем ждать?

Повесить, например, навигационное устройство с включенным маяком на дерево и надеяться на то, что парализатор «алленби» сумеет отпугнуть плотоядных тварей, похожих на летучих мышей, и других пещерных жителей.

Что же касается ящеров-горбунов, то им даже мощные парализующие стрелы все равно что слону дробинка…

— Адик!

Я услышал шепот Мэт и вернулся к ней.

— Хотел посмотреть, как Ева. Мне кажется, она чувствует себя даже лучше, чем мы.

— Пора идти, да? — спросила она без энтузиазма.

— Нет, если не хочешь. Мне просто не спится.

— Живот болит?

— Как говорят у нас на Диком Западе, брюхо у меня прилипло к хребтине. И даже массаж многоножек не помогает.

Я поделился с ней обнадеживающей новостью о появлении насекомых.

Мэт откинула одеяло. Вместо подушки мы подложили под головы остатки халукского пиджака.

— Я помогу тебе расслабиться. Ложись.

Я лег. Ясное дело, слово свое она сдержала.

* * *

Нам осталось пройти 1, 2 километра, и мы все проснулись отдохнувшими и готовыми к походу. Ева могла уже немножко идти сама — правда, недолго. Голос у нее окреп, и соображала она не хуже прежнего, но я все еще внутренне вздрагивал при виде ее изменившегося лица. Халуки за это заплатят, и Бронсон Элгар, которого так забавляла трансмутация Евы, тоже!

Примерно час мы шли по просторному коридору, покрытому толстым слоем ила. Стены его были испещрены дырочками, из которых сочились тонкие струйки. Судя по грязи, уровень воды здесь недавно достигал двадцати сантиметров от пола — очевидно, по туннелю промчался поток, вызванный грозой на поверхности планеты. По потолку между известняковыми наростами, поросшими белой пушистой растительностью, ползали многоножки.