И ему вдруг вспомнилось, как два года назад заболела мама. Неопасно, но тяжело. Отец и Колька сбились с ног. И вдруг приехал отцовский армейский товарищ – Колька про него только мельком и слышал, про дядю Лёшу, не помнил, чтобы тот приезжал… А тут вдруг прибыл, как снег на голову – и сразу всё наладил. Привёз какие-то лекарства, устроил с врачами – и опять уехал. А отец потом как-то сказал: "Вот Лёшка человек! На праздник нее дозовёшься – стесняется, делами отговаривается. А тут – как из ниоткуда возник! Ну…"

– Друг, – сказал Колька. И почувствовал, как почему-то сжалось в груди. – Это друг. Друг в беде всегда рядом.

– И это верно, – кивнула Вьюга медленно. – И эту отгадку запомни. А теперь третью слушай. Без чего жить легко – умирать тяжко?

Чёрт… Колька закусил щёку. Как и было положено в сказке, каждая следующая загадка была труднее предыдущей… Насчёт этой – мыслей не было ВООБЩЕ. Без чего жить легко… Пойдём путём логики. Без беды, например. Легко. Это точно. Но дальше чушь. Умирать тяжко… Жить легко – умирать тяжко… Тут какой-то подвох. Когда легко жить? Да когда ни о чём не заботишься, ничего особо не заморачиваешься, и… а оптом спохватываешься, но уже поздно, и…

– Честь, – сказал Колька. Прокашлял почему-то вставший в горле комок и повторил твёрдо: – Это честь, тётя Вьюга.

– И эту отгадку помни крепко, не забывай, – обыденно – так обыденно, что Колька даже не понял сразу, что отгадал и таращился на женщину изумлённо. – Рог твой. Давай-ка соберу тебя в путь. А отгадки – помни крепко.

В аллее было пусто и тихо. Но со стороны замка нёсся шум разгула – похоже, свадьба начиналась.

– Успел вовремя, – сказал Колька статуям. Те промолчали. – Ну, потерпите. Я скоро, а там и вам как бы полегче станет… Э! – гаркнул он в сторону замка. – Иду! – и пристукнул кроссовками.

Он почему-то думал, что его понесёт к воротам со страшной скоростью. Но его никуда не несло – мальчишка просто ОКАЗАЛСЯ возле ворот. Хмыкнул и с плеча ухнул в них мечом.

Ворота рухнули внутрь, взвизгнув перерубленными скрепами, сорвавшись с петель, влетели прямо в замок – в облаке древесной трухи и искр, – и Колька шагнул следом, как Терминатор в кино, со словами:

– Не опоздал?

Внутри все изменилось. Огромный зал был ярко освещен и заставлен столами, за которыми ела и пила нечисть самых разных рангов и обличий. Если бы ни закалка при помощи ужастиков, человеку, взглянувшему на гостей Кащея, запросто могло бы сорвать крышу. Но Колька лишь повел взглядом – и ближние к нему столы очистились. Часть гостей скрылась под них и завесилась скатертями, кто-то быстренько перебазировался за другие, некоторые просто исчезли.

– Ко-ля-а! – услышал Колька крик и увидел, как рванулась к нему из-за столов в дальнем конце зала Зоринка в белом платье и с опухшим от слез личиком. Но Кащей, разодетый в отличную черную тройку, протянув худую руку, отбросил девчонку в украшенное черепами кресло так, что она сломала его спинку и рухнула на пол, скрежетнув:

– Сиди!

– Не тронь ее, козел! – заорал Колька и прыгнул вперед. В тот же миг в его щит ударила струя пламени, выпущенная средних размеров динозавром – наверное, Змеем Горынычем – и все кодла гостей бросилась в бой.

Правда, выяснилось, что некоторые бросились лишь за тем чтобы проскочить МИМО мальчишки в дверной проем. Но и возжелавших накостылять ему за нарушенную свадьбу оказалось немало. На свои, впрочем, головы. То ли Колька чего поднабрался в двух недельных странствиях, толи – что вернее – щит и меч работали за него, но только единому из разнообразной, вооруженной и безоружной нечисти не удалось не то что оцарапать мальчишку, но даже и просто до него дотронуться.