Когда я говорю, никогда, это значит НИКОГДА.

Ручки, мелки, учебники, тетрадки она хранила в ящике стола. Но чемодан был всегда при ней. Мы с парнями спорили, что у нее там, кирпичи или автомат. Интересно было посмотреть. Кто то говорил, что у нее там сменные трусы или вообще взрослые подгузники. Говорят, есть такие, типа, взрослые тоже гадят в штаны.

Но из нас никто не решался даже близко подойти к этому чемодану. Мы боялись Веру Евгеньевну! Она была очень суровая. Чихать на уроках Веры Евгеньевны было запрещено. Однажды Оля Бабахина чихнула, и Вера Евгеньевна заорала:

– Ты что, тварь! Не знаешь, что в Библии написано: не убей, не укради, не блюй! Не надо мне тут чихать в классе!

Кто то Оле шепнул «будь здорова». Вера Евгеньевна услышала – у нее уши были даже на затылке. Она тут же вычислила взглядом Вику Чабурину и выгнала ее из класса.

Однажды Саня Калугин пустил голубка прямо на ее уроке. С Саней вечно что то случается, то он возьмет учебники брата вместо своих, то штаны наоборот наденет, то забудет зубную пасту с лица смыть, ну просто ходячий каламбур. Когда он пукнул, весь класс смеялся. В следующую секунду все замолчали, потому что Вера Евгеньевна налетела на нас, как коршун. У нее и фамилия вроде была Коршунова. Она заорала, руки растопырила, когти выпустила, завизжала, затряслась.

– Заткнитесь! Ублюдки! Заткнитесь! Короеды!

Слюни так и летели изо рта. Я думал, что она нас всех сожрет, откроет пасть, и окажется, что у нее там акульи зубы и что рот растягивается, как у питона.

Вера Евгеньевна схватила Саню за воротник и потащила к выходу. Весь класс молчал. Никто не смеялся. Все знали, что если училка истории тащит тебя в учительскую, то тебя, считай, нет больше в школе. Она никогда просто так не отпускала провинившихся, не давала им жизни, не давала даже вздохнуть без разрешения. Как было с Димоном Буньковым. Однажды он нагрубил ей прямо на занятии, и она оставила его после уроков. Потом он неделю заикался, а затем пропал. Старшие сказали, что Димон сбежал от родителей, но мы вскоре узнали, что он никуда не сбегал…

Вера Евгеньевна потащила Саню к двери, а он кричал и вырывался. И как то он так резко дернулся, что пролетел несколько метров и грохнулся прямо на ее чемодан. Тот упал на бок, и у него отщелкнулся один замок. Вера Евгеньевна надулась, как жаба, лицо покраснело, глаза чуть не вывалились из глазниц. Она вцепилась в чемодан и судорожно закрыла замок. А потом зашипела, как кошка, страшно зыркнула на Саню, прищурилась, что то сказала и убежала вместе с чемоданом. Мы так до конца урока и сидели в классе, боялись слово произнести, вдруг она подслушивает из за двери. Досидели до звонка и ушли. Это был последний урок для Сани Калугина. Никто его больше не видел.

Кроме нас с Лехой.

Мы с Лехой гуляли как раз в этом лесу. Тут, кстати, неподалеку. Искали шалаш мальчишек постарше. Леха сказал, что одиннадцатиклассники из прошлого выпуска построили такой крутой дом на дереве, в два этажа, с тремя комнатами. Мы хотели его найти, начертить план такого же дома и построить сами.

В итоге, мы нашли Саню.

Мы шли через лес, как раз за старым кладбищем, увидели нашу училку – Веру Евгеньевну – и спрятались в кустах. Мы еще подумали, если она не стесняется нас бить в школе при свидетелях, то что она может сделать с нами, когда мы встретимся в лесу?

Детские страхи не умирают,

Они перестали быть игрой.

I.F.K., Водобоязнь

История эта произошла летом. Я бы и сам в нее не поверил, если бы кто то из вас мне ее рассказал. Нечто непознанное обитает в нашем лесу. Я знаю много баек о кричащих в темноте голосах, о бродящих в ночи фигурах, о потерявшихся мертвецах, которые ищут путь на тот свет. Свидетелем подобной истории мне и посчастливилось стать.