— Я вообще не понимаю, на кой ляд мне сдалась эта алгебра на футбольном поле, — брюзжал Бобби.

Бекка нехотя оторвала взгляд от Стерлинга и перевела его на Бобби, который, обладая шестью футами и двумя дюймами роста, каштановыми волосами и карими глазами, имел в школе статус жеребца, но при этом обладал весьма скудным словарным запасом.

— Или ты проходишь SAT в Техасский университет, — напомнила она ему, — или можешь топать пинать мячик в другом месте.

Бобби отложил листок в сторонку и взлохматил волосы.

— Это бредятина. Я не витаю, в отличие от некоторых, в облаках, мечтая о спонсировании обучения НАТО, поэтому не могу взять в толк — с какой стати мне становиться книжным червем вроде тебя.

Услышав знакомый укол, Бекка застыла, гадая, почему это каждый раз беспокоило ее, отчего ей время от времени становится жаль, что она не чирлидерша какая-нибудь или не королева бала. Девушка никогда не стремилась походить на одну из тех безмозглых красоток блондинок. Ее мама была учительницей, обладала красотой и интеллектом. Бекки нравились мамины прямые темно-русые волосы и ее интеллект, гордилась она и НАСАвской стипендией. Родители испытывали за нее гордость, и именно это девушке и было нужно.

Решив пропустить его колкость мимо ушей, Ребекка пододвинула к нему листок.

— Давай-ка попробуем еще разок.

— Я всё, — заявил Бобби. — Хочу потолковать с тренером. Пусть протащит меня без SATа.

— Протащит без SATа? — переспросила она. — Ты это не серьезно.

Он вскочил на ноги.

— Еще как.

И с сим умным замечанием потопал к двери. Бекка отложила карандаш и сделала вздох. Пожалуйста, оповестите о конце лета. Скорей отправиться в Хьюстон и ее новую школу никак нельзя.

Стул напротив отодвинули, и перед ней оказался батончик «Сникерса».

— У тебя такой вид, словно тебе это совершенно необходимо.

Напротив нее уселся Стерлинг, его бирюзовые с прозеленью глаза составляли яркий контраст с взлохмаченными светлыми волосами. Бекка пришла к выводу, что все-таки ее целью нынешним летом было запустить пальцы в эту шевелюру, хотя бы разочек, пока не укатила в Хьюстон. И поцеловать его. Очень ей захотелось его поцеловать.

— Нет мудрее и надежнее человека, который приносит шоколад женщине Бернс, когда та расстроена. Во всяком случае, так утверждают Бернсы-мужчины. Они клянутся, что это наилучший способ выживания, чем все те, о которых узнали во время основной военной подготовки.

— Ее отец, брат, а также дед были кадровыми военными.

Она потянулась к батончику.

— Спасибо, Стерлинг.

Он поднял отброшенный Бобби лист и начал решать задачи по алгебре с такой легкостью, что Бекка подумала, он рисует. Они непринужденно болтали, пока она дожидалась следующего второгодника, и девушка решила, что это лучшие мгновения уходящего лета. Стерлинг опекал свою бабушку, выполняя работы по компьютерному программированию. Ей казалось, что это делает его еще притягательней.

Когда подошло время следующего ученика, Стерлинг отодвинул лист и внимательно на нее посмотрел.

— Мне нужно идти.

— Окей. — Пес с ним, хотя ей в самом деле не хотелось, чтобы он уходил.

Он и не ушел. Стерлинг сидел, не сводя с нее взгляда, в воздухе сгустилось нечто такое, название чему Бекка дать затруднялась, но в животе запорхали бабочки.

— Не хочешь в пятницу вечером сходить в кино или куда-нибудь еще?

Ребекка сразу заулыбалась, хотя понимала, что для виду стоит поломаться, ведь, в конце концов, Стерлинг был старше и опытней, однако не знала, как это делается. Свидания — не та сфера, в которой она преуспела.