Позже он решил, что служанка скорее всего что-то добавила в напиток, который дала ему, так как он сразу же заснул.

Когда он снова проснулся, каюта была озарена солнечным светом, и, взглянув на Делору сидевшую рядом, он увидел, что ее голова окружена золотым ореолом.

— Ты меня слышишь, Конрад? — спросила она.

Он попытался улыбнуться ей и сразу же почувствовал, что ему невыносимо жарко, и что-то тяжелое давит ему на лоб.

Она тотчас убрала эту тяжесть и заменила прохладной и влажной тканью.

Казалось, тело его горит, Конрад понимал, что у него начинается лихорадка, и всей душой надеялся, что Делора останется рядом с ним. Затем он снова как будто бы провалился в какую-то яму, оказавшись в другом мире, где уже не надо было ни о чем думать.

Несколько дней спустя его сознание прояснилось, и первое, что он понял, было то, что он находится в каюте капитана, которую раньше занимала Делора.

— Почему я здесь? — спросил он.

— Миледи настояла на этом, сэр, — ответила Эбигейл, — и нам намного удобнее ухаживать за вами здесь, чем если бы вы находились на нижней палубе.

— Где же спит ее светлость? — удивился Конрад.

— В каюте миссис Мелхиш — там достаточно комфортно. Вам же стоит беспокоиться исключительно о вашем выздоровлении, чтобы доказать этому мяснику, называющему себя хирургом, что правы были мы, а не он!

Конраду захотелось рассмеяться — таким суровым голосом произнесла это Эбигейл.

В следующие дни нога его так сильно болела, особенно в моменты, когда надо было одеваться, что он даже думал: не лучше ли было бы потерять ее? Но подобные мысли посещали Конрада, только в те мгновения, когда боль становилась невыносимой.

Он отказался от дальнейшего приема опиума и терпел даже, когда Эбигейл дезинфицировала его рану бренди.

Он знал, что эти процедуры спасают его от гангрены, и с интересом наблюдал, как повязки, которые Эбигейл меняла ему дважды в день, пропитывались ею медом.

— Как только мы доберемся до суши, я раздобуду особые травы, которые помогут вам встать на ноги быстрее, чем может себе представить этот доктор, — едко заметила она.

Конрад попытался улыбнуться, но не смог: все его силы были направлены на то, чтобы не разочаровать Делору верящую, что он снова сможет передвигаться без посторонней помощи.

Как только сознание Конрада, все еще затуманенное сильным ударом головой и опиумом, прояснилось, он послал человека к первому помощнику, чтобы узнать все, что произошло после его ранения.

— Мы потопили первый капер, — сказал Диккен весело, — а второй под командованием Уоткинсона отправлен в Плимут.

— Такой трофей несомненно оценят в Адмиралтействе! — воскликнул Конрад. — Ведь американские судостроители могут научить нас многим секретам, касающимся постройки быстроходных судов, до сих пор неизвестных нам.

— Я никогда раньше не видел более совершенного военного корабля этого типа, — подтвердил Диккен. — Флот заплатит за него крупную сумму, что означает неплохую прибавку к вашим доходам, сэр.

— Равно как и к вашим, Диккен, — ответил Конрад.

И они оба усмехнулись, зная, что все деньги делятся между капитаном и командой судна, которое захватило вражеский корабль.

— Какие у нас потери?

— Двое убитых — Браун и Хаггинс — и двенадцать раненых.

Конрад нахмурился, и Диккен поспешил сменить тему.

Капитан задал вопрос мучивший его всю предыдущую ночь.

— Сколько дней нам осталось плыть до Антигуа?

— Примерно девять или десять, — ответил помощник, — я пытаюсь держать судно на ровном киле, сэр.